Владимир Корн - Дариус Дорван, наёмник (СИ)

В Голинтер добрались под вечер, еще по дороге решив весь следующий день посвятить отдыху, а уж послезавтра вернуться в Аннейд, чтобы предстать перед бароном.

Сразу же по приезду Дариус навестил коневода Жанира с просьбой отправить к барону гонца с вестью об их возвращении.

Не то чтобы Дариус торопился барона обрадовать, нет. Ему хотелось, чтобы барон, или кто там вместо него, если тот убыл к королю Фрамону, приготовил плату заранее, очень не хотелось задерживаться в Аннейде лишнее время.

Вечер прошел на удивление тихо, и спать все легли задолго до того, как наступила полная темнота.

Конечно, в Аннейде все они соберутся в корчме, чтобы отпраздновать возвращение по-настоящему, став для жителей городка предметом разговоров сразу на несколько дней — как же, такое сотворили! Ну а потом… Потом все разъедутся кто куда.

Когда-нибудь, возможно, им предстоит встретиться и, если повезет, они окажутся на одной стороне. И тогда наёмникам будет, о чем вспомнить. Но может случиться и так, что придется обнажить мечи против тех, с кем они стояли спина к спине: судьба у наемника такая, кто заплатил, тот и хозяин.

— Гонорт, может быть, все вместе отправимся к Малхорду, король Фрамон войну еще не начал. Представляешь, сколько можно заработать!

— Нет, Кабир, не поеду. В другую сторону мой путь лежит, и все войны мне сейчас побоку.

— Ну как знаешь, — голос Кабира прозвучал с явным сожалением…

Угомонились все быстро, и вскоре над лагерем стояла тишина. И только лишь Ториан долго плескался у колодца, отчего у Биста, наблюдавшего за тем, как Галуг раз за разом выливает на него ведра ледяной воды, всякий раз передергивались от озноба плечи. Затем, чуть ли не мурлыча, Ториан заявил, что пошел охранять дочек Жанира.

На просьбу Галуга взять его с собой — мол, служба трудная, одному Тору будет трудно ее потянуть, вон он в каком виде с предыдущего дежурства вернулся, последовал решительный отказ:

— Я уж как-нибудь сам справлюсь, не обессудь.

С рассветом Ториан вернулся не менее измученным, чем в прошлый раз, но все на колкости Галуга лишь загадочно улыбался и сразу же рухнул спать. Выспаться ему не удалось.

Время шло к обеду, и все с нетерпением поглядывали на колдовавшего над котлами Айчеля, когда к ним нагрянули гости.

Первым приближающихся всадников увидел Галуг, чему Дариус совсем не удивился. Это при разговоре Галуг шепелявит, хотя и зубы у него все на месте, но глаза — орел степной позавидует.

Наемники, все как один, высыпали наверх поросшего кустарником земляного вала, пытаясь рассмотреть: кого же к ним несет, никого не ждали. Причем много несет, явно не меньше полусотни.

— Сверды! — чуть ли не в голос воскликнули Галуг с бросившим котлы Айчелем, когда тот услышал о приближении множества всадников, и все на валу невольно посмотрели на Биста. Историю, случившуюся с Дариусом и его людьми по дороге в Голинтер, знали все, и теперь несложно предположить, для чего свердов сюда заявилось так много.

Понятно и то, что они не тайком сюда пробирались: какой король потерпит, чтобы по его землям разъезжали чужестранцы-воины, да еще в таких количествах. А значит, разрешение есть.

Сверды приближались медленно, но неотвратимо. Всадники спускались с пригорка, и хорошо было видно, что едут они по трое в ряд. Впереди тоже ехала троица, но держали они не вместе — двое всадников впереди, а за ними, чуть отстав, еще один.

Оценив расстояние и скорость движения свердов, Дариус, обращаясь к Бисту, негромко сказал:

— Время еще есть.

Время на то, чтобы уйти из Голинтера — лошади наемников паслись в отдельном загоне и, для того чтобы изловить и оседлать их, людям, привыкшим делать все быстро, понадобятся считаные мгновения.

— Нет, гонорт, от судьбы не уйдешь, — также негромко ответил Бист. — Видимо, так угодно Индогару, — и он посмотрел вверх, туда, где по верованиям свердов обитал их единственный бог. — Так что нет у меня выбора. А вот вам на всякий случай лучше уйти.

Сейчас он не выглядел испуганным или растерянным, как при прежних встречах с единоземцами, произошедших на глазах Дорвана, скорее отрешенным. Как человек, приготовившийся принять свою судьбу.

'Зато выбор есть у всех остальных', – подумал Дариус, глядя на встревоженных наемников.

— Парни, — обратился он к ним. — Бист один из нас и вместе с нами прошел то, что прошли мы все. Кто-то обязан ему жизнью, кому-то жизнью обязан он.