Дэйв Дункан - Герой!

Может быть. Белый двинулся первым, но разве что на долю секунды — вперед шагнули все.

— О, остановитесь! — закричал Ваун. Пот заливал глаза.

— Ты не можешь стрелять в своих братьев!

— Могу. Я стрелял. Я пристрелил двоих на «Юнити».

Охранники в страхе сглотнули слюну. До сих пор Ваун никогда об этом не говорил. Никому. Даже Мэви. Но тогда он обезумел от страха. А сейчас он был хладнокровен.

— И я помогал выкачивать Приору мозги! Во мне есть врожденная неполадка, помните? К такому выводу они пришли вчера вечером, да?

Ему тут же захотелось, чтобы он не задавал этот вопрос, Ему не хотелось знать, что там решили, когда он вышел из зала.

Желтый глубоко вздохнул, будто бы от удивления.

— Нет, — сказал он. — Вовсе нет. Но мы решили, что тебя испортили.

Клинок попробовал двинуться. Коричневый шагнул в сторону и встал у него на пути.

— Стоять! — снова крикнул Ваун.

— Не по твоей вине, брат, — продолжал Желтый. Он был моложе всех, не совсем взрослый. Восемнадцать, наверное, но, очевидно, только он был на собрании. — Но мы решили, что не можем рисковать и отпускать тебя назад.

— То есть решили убить меня.

Вся эта болтовня была сумасшествием. Время истекало. Кто-нибудь придет.

Придет рассвет. Но он на самом деле хотел знать. Так, на всякий случай.

Белый покачал головой и чуть заметно передвинулся вперед.

— Брат не убивает брата! Посылать тебя обратно было бы слишком рискованно, но мы хотели, чтобы ты остался и помогал нам здесь.

В горле у Вауна застрял острый комок.

— Ерунда! Либо вы мне доверяете, либо нет!

— Послушай! — настойчиво проговорил Белый. Его лицо влажно блестело в тусклом свете ламп. Мы доверяем тебе, брат, но мы просто боимся посылать тебя. Будем рады, если ты останешься с нами, всегда! Ты — один из нас. Ты выстрадал там, в одиночестве, достаточно, и был поврежден, и мы хотим, чтобы ты остался здесь, в улье. Мы хотим, чтобы ты помогал нам здесь советами. Мы бы уважали и любили тебя. Клянусь Братством.

Кранц! Это было так заманчиво. Вауну хотелось закричать. Он боялся взглянуть на Клинка и девушку. Его братья. Правда, они хотят, чтобы он был с ними? Даже нуждаются в нем немного?

— Вы не можете мне доверять, — злобно проговорил он. — Не сейчас.

— Скажи мне, что не так, брат? — мягко сказал Белый. — Судный День?

Армагеддон?

— Возможно, — согласился Ваун. У него тряслись руки.

— Это все равно произойдет. Мы можем показать тебе расчеты. Начнется голод. Экологическое равновесие будет полностью нарушено. — Белый уговаривал зачем он старался быть столь искренним? — Я не могу лгать тебе, брат, ты же знаешь! Мы уверены: двадцать лет, возможно, тридцать… Полная катастрофа!

Можем тебе показать!

— Смертность не оправдывает убийство!

— Ах! — с облегчением воскликнул Красный. — Это из-за этих двоих рэндомов!

Так, брат, да? Ты не сказал, что они твои друзья! Ты велел их убить. Если это тревожит тебя, мы не причиним им вреда, обещаю тебе. Клянусь собственной жизнью. Это все, что у меня есть, но я клянусь тебе, что я отдам ее за них.

Поверь мне, брат.

Остальные хором выразили согласие. Ваун застонал. Ружье в его руках опустилось и затряслось.

— Ты не можешь отдавать им предпочтение! — протестовал Коричневый. — Один из них женского пола.

Дочь Мэви.

Ваун посмотрел на два испуганных лица диких и быстро повернулся обратно к братьям, поскольку те сделали шаг вперед. Он поднял ружье вверх, и братья оcтановилиcь.

— Похоже, ты никогда не спал со специалисткой, сынок!

Коричневый передернулся.

— Нет. И охоты нет… Но если тебе это нужно, мы не возражаем против нее.

— Нет! — крикнула Фейрн. — Не я! Он не меня любит. Он делает это ради…

Клинок заткнул ей рот. Он крепко сжимал ее обеими руками, печально наблюдая, как решается их будущее.

— Вы не можете довериться мне еще раз! — настаивал Ваун. О, скажите же мне, что я ошибаюсь! — Я не врал о том, что пристрелил братьев на том Q-корабле! Сейчас я пытаюсь сбежать. Как вы сможете доверять мне впредь?

— Мы же любим тебя, — сказал Белый, — и надеемся, что ты любишь нас. Мы пометим тебя, и так будем знать…

— Пометите? — заорал Ваун. — Как же я буду одним из вас, если на мне будет пометка? Я буду «Этот, с пометкой», идиот! — Все-таки отверженный. Снова чужой.

О нет! — Крест на лбу, наверное? Предложение отвергается! Теперь разворачивайтесь и выходите по очереди!

— Мы не можем! — закричал Белый. — Просто не можем. Ты же знаешь! Мы не хотим, чтобы нас убивали, мы верим, что ты сделаешь это, но мы обязаны хранить верность улью. Ты должен это понимать.