Роман Глушков: В когтях багряного зверя

Северо-восточное побережье острова и близко не походило на «землю обетованную», какая должна была встретить переживших потоп септиан. Сильный прибой, скальные рифы и высокий обрывистый берег тянулись на многие километры. К ним не то что кораблю – даже шлюпке не причалить.

Шлюпки, кстати, на «Благой вести» имелись. Разумеется, не потому что будущие мореплаватели не доверяли своим высшим покровителям, а сугубо из практических соображений. Легенда умалчивает о том, как Ной переправлял на берег свой зверинец. Но у септиан хватило мозгов сообразить, что вряд ли ангелы снизойдут к ним настолько, что вытащат Ковчег из моря на сушу и займутся его разгрузкой. Несолидно Септету размениваться на такие пустяки, а значит, оснастить корабли шлюпками будет вовсе не трусостью, а ангелоугодным делом.

На главной палубе «Благой вести» толпилось много народу, и все они, похоже, ликовали. Ну еще бы – им повезло пережить потоп, и ангелы действительно привели их неуправляемое судно к земле. Плавали по Атлантике другие части Ковчега или нет, мы пока не знали, но у этих «счастливчиков» и впрямь имелись все основания для радости. Они-то, поди, настроились на долгие месяцы скитаний, а тут с ходу такая удача привалила! Это ли не знак свыше, что Септет им благоволит, раз уж он так скоро откликнулся на их молитвы!..

Однако чем ближе к берегу подплывал корабль, тем меньше с него доносилось криков радости. А когда стало очевидно, что он вскоре напорется на рифы, вместо вознесения благодарственных молитв ангелопоклонники дружно кинулись к шлюпкам. После чего расторопно спустили их на воду, расселись в них и налегли на весла, стараясь отплыть подальше от обреченного на гибель судна.

Но море оказалось коварнее, чем они думали. «Благая весть» со скрежетом уперлась носом в рифы, но не застряла, а стала под напором течения разворачиваться бортом к берегу. Да так быстро, что шлюпки, отчалившие от ее левого борта, тут же оказались зажатыми между кораблем и торчащими из воды скалами. Раздались отчаянные крики, треск, а вслед за ними – новый удар плавучей махины о камни…

Из смертельной западни вырвались немногие – те, кого волна пронесла между рифами, прежде чем судно столкнулось с ними боком. Хотя называть это везением было еще рано. Главные мучения пловцов, а также их товарищей, что заскочили в шлюпки на правом борту, только начинались. Теперь им предстояло бороться с прибоем, что было сущим самоубийством, учитывая полное отсутствие у горе-мореходов необходимых навыков и опыта. Как назло, вдобавок к их бедам начинался прилив, и узенькая полоска суши, что обычно оставалась между обрывом и прибоем, полностью скрылась под водой.

– Тащите все веревки, какие у нас есть! – распорядился я. И, указав на участок берега, где край обрыва проседал ниже всего, пояснил: – Пойдем туда и попробуем вытащить тех, кто доплывет.

– Ты уверен, что они нам нужны? – усомнился Убби. – Может, не будем вмешиваться, раз их ангелы решили сегодня с ними поразвлечься? В конце концов, не мы загнали ангелопоклонников в эту песью задницу, стало быть, не нам их оттуда и доставать.

– Поможем, так уж и быть, – раздобрился я к терпящим бедствие врагам. – Ну а будут возмущаться или кинутся в драку, просто столкнем их обратно в море, и все дела.

Убби такая идея пришлась по душе, и он побежал собирать тросы и веревки, какие мы еще не употребили на строительство плота. А я, Габор и еще несколько человек рванули к обрыву, дабы докричаться до септиан и указать им, куда нужно выгребать…

Я ошибся: кое-какой «плавательный» опыт у них имелся. Как оказалось, все они были выросшими на антарктических озерах южанами, что примкнули к Нуньесу и приняли причастие всего три месяца назад. Безжалостный прибой разбил все шлюпки и утопил еще много народу, но большинство ангелопоклонников, включая нескольких детей, разглядели нас на берегу, расшифровали наши знаки и, поддерживая друг друга, доплыли до места, куда мы указывали. Увы, кое-кому из них не повезло утонуть, ожидая, когда настанет очередь выбираться на берег. Мы связали из кусков веревок лишь два длинных фала, поэтому спасение проходило не так быстро, как всем того хотелось бы.

За час с небольшим мы вытянули из воды двадцать три человека: двенадцать мужчин, семь женщин и четырех подростков – двух мальчиков и двух девочек. Правда, в итоге спасенных оказалось двадцать два. Одна женщина, что все время звала своего сына, но так и не обнаружила его среди выживших, в отчаянии прыгнула с обрыва обратно в море. И, естественно, разбилась – даже здесь, на низком участке берега, высота над водой была около трех десятков метров. Никто этого не ожидал и потому не успел остановить самоубийцу. Как, впрочем, никто по ней особо и не скорбел. Промокшие, продрогшие и измотанные септиане и так потеряли больше половины единоверцев. И потому еще одна смерть уже не могла их растрогать.