Вячеслав Коротин - Триумф броненосцев. «До последнего вымпела»

Обычно снятие пробы производилось в чуть ли не торжественной обстановке. Когда весь свободный от вахты экипаж выстраивался на палубе и наблюдал, как командир корабля дегустирует предстоящий обед. Однако сегодня был вполне вероятен бой, и питаться предстояло посменно. Помпезность ритуала была совершенно излишней. Эссен не поленился лично посетить камбуз и попробовать пищу перед раздачей непосредственно там.

Пересветовский кок Перец, как обычно, оказался на высоте: и кислые щи оказались выше всяких похвал, и гречневая каша со свининой просто таяла во рту.

– Я тебя точно после окончания срока службы с броненосца не отпущу, – весело посмотрел на кулинарных дел мастера каперанг, – будешь, в конце концов, и для кают-компании готовить так же, как и для матросов. Офицеры тоже имеют право питаться с удовольствием.

– Так, ваше высокоблагородие… – слегка замялся кок. – Это ж… С нашим удовольствием. Хоть с завтрева могу начать и для кают-компании готовить регулярно. Но ведь у господ свой кок имеется. Нешто хуже меня щи да кашу варит?

– Вполне прилично он кулинарствует, – Эссен поймал себя на мысли, что этот шутливый разговор имеет смысл претворить в жизнь, – но и продукты у него другие все-таки. Тебя бы к ним пристроить – просто шедевры получались бы. Ты подумай. Сколько служить еще?

– Полгода осталось, если война не затянется…

– Вот и ладненько. А потом, могу тебе обещать, наши офицеры тебе такое содержание положат, что ни один шеф-повар ни в одном ресторане не получает. Твой обед из акулы в Индийском океане до сих пор вся кают-компания вспоминает. Договорились?

– Так точно, ваше высокоблагородие – договорились! – вытянулся перед командиром польщенный матрос, хотя для себя еще ничего окончательно не решил.

– Господа офицеры! – скомандовал Соймонов, как только увидел появившегося в кают-компании командира. Присутствующие немедленно встали.

– Прошу садиться, господа, – благосклонно кивнул Эссен. – И благодарю за приглашение на обед.

– Присоединяйтесь, Николай Оттович, – радушно пригласил хозяин кают-компании «первого после Бога». Но первого не здесь. Кают-компания – единственное помещение корабля (кроме кают офицеров, конечно), где по старой флотской традиции командир являлся гостем, а не хозяином, куда он не смеет, как ни странно, прийти без приглашения старшего офицера. И даже в этом случае остается здесь гостем.

Офицерский повар «Пересвета» был не так уж и плох: рассольник (правда, не совсем полноценный – без почек) и эскалопы с гарниром из риса были вполне на уровне. Денисов выставил к тому же несколько бутылок легкого вина, так что трапеза перед возможным боем прошла к вящему удовольствию офицеров. Хоть и даже потопление «Нийтаки» не пришлось отметить чем-то более крепким или праздничным, чем все то же столовое вино.

Здесь присутствовало ожидание скорого сражения, а в нескольких милях к северо-востоку оно уже шло вовсю…

– Ведь уходят, Оскар Адольфович! – командир «Баяна» оторвался от смотровой щели боевой рубки и глянул на адмирала.

– Не нервничайте, Федор Николаевич, уйдут так уйдут. Но не должны – их левый здорово уже горит, хотя бы его, но прикончим, если Господь даст.

«Цусима» действительно уже полыхал от носа до кормы: с левого борта его усиленно обрабатывал артиллерией «Изумруд», а вдогонку бил из своих орудий «Богатырь». Ход японец пока еще держал, но количество полученных им снарядов неумолимо должно было перейти в качество.

Капитан первого ранга Сентоо прекрасно помнил относительно недавний бой с «Дмитрием Донским» при Цусиме. Тогда он вместе с «Идзуми» добивал искореженный русский крейсер и помнил, какой кровью далась та самая победа. Теперь в роли жертвы находился его крейсер. Относительно легкие снаряды с «Изумруда» не являлись фатальными. Во всяком случае пока. Но их было слишком много, а отвлекать на этого легкого наглеца пушки, занятые перестрелкой с наиболее опасным соперником – «Богатырем», было нельзя. Только две шестидюймовки могли отвечать на огонь «нахала». Остальные орудия работали по преследовавшему крейсеру Стеммана – главное, чтобы этот отстал. Если удачливый снаряд «провертит» дырку у ватерлинии, то спасение практически гарантировано – русский немедленно начнет зарываться носом и отстанет. Тогда можно будет разделаться и с обнаглевшим «Изумрудом». Но ведь и «Богатырь» может засадить фугасным под винты, и тогда непременно раздавит своей артиллерией относительно маленькую «Цусиму».