Сергей Ковалев - Биотеррор

— Да.

— Porca Madonna!

Антонио терпеть не может, когда при нем богохульствуют. Упадок нравственности печалит его, а когда Антонио «Краба» Эспозито что-то печалит, лучше ему под руку не попадаться. И Эрнесто Суза это прекрасно знает. Да все парни из профсоюза об этой маленькой слабости Антонио знают, потому при нем не сквернословят. Не из страха — упаси Господи — из уважения!

Но тут уж такой случай…

Когда Антонио навис над Сузой своими без малого двумя центнерами крепких докерских мышц, тот даже извиняться не стал. Лишь молча ткнул пальцем дрожащей руки вперед — в открытую дверь ангара. Здесь складировали гуманитарную помощь для лагерей беженцев в Африке. Порт Салерно с недавних пор стал одним из перевалочных пунктов. Здесь ручейки продовольствия и вещей со всего мира скапливались и сортировались добровольцами «Армии спасения» и прочих благотворительных организаций. Отсюда — через Гибралтар, в обход Исламского Союза — должен был отправиться сухогруз с гуманитарной помощью.

Антонио поморгал, давая глазам привыкнуть к полумраку ангара.

А потом случилось то, чего не случалось раньше никогда, и о чем Эрнесто поклялся не рассказывать даже на исповеди. Антонио Эспозито по прозвищу Краб помолчал несколько мгновений, а потом помянул не только Мадонну, но и большинство святых, связав их всех в своей прочувствованной фразе весьма причудливыми сексуальными отношениями.

Ангар был полон крыс. Столько крыс докеры не видели никогда. Это было настоящее нашествие, потоп из серых и бурых тушек, поглотивший плоды милосердия и трудов тысяч людей.

…нелепыми оправданиями. Очевидно, что спланировать и организовать такую крупную махинацию могли только люди, принадлежащие к высшим эшелонам власти. Удивительно, что они не позаботились о более-менее правдоподобной легенде. Не могли же столь беспринципные мошенники надеяться, что кто-то поверит в сказку о легионах крыс, одновременно опустошивших склады с гуманитарной помощью в разных точках земного шара…

Алиса молчала, безуспешно подбирая слова для ответа этой милой заботливой и, увы, совершенно безумной женщине. Для себя девушка уже давно постановила избегать споров с верующими. Толку все равно никакого, все останутся при своем мнении, плюс — неприятный осадок в итоге. Но одно дело — абстрактные споры, а другое когда из тебя самой делают то ли пророка, то ли мессию. Тут уклониться труднее.

Радмила вздохнула.

— Вижу, убедить вас у меня не получается.

— Простите, но… — Алиса вновь замялась, подбирая слова: — Вы рассказали мне сказочную историю. Она слишком… она идет в разрез со всем моим жизненным опытом. И ничего в доказательство ее не привели кроме каких-то старых бумаг, которые легко могут оказаться подделкой. Да пусть даже не подделкой — катрен слишком туманный. Его можно толковать вообще как угодно.

Алиса еще изрядно смягчила впечатление от рассказа хозяйки гостиницы. Какое там «в разрез»! На самом деле можно было смело говорить «бред и чушь собачья».

Первым делом она узнала о великом и прекрасном мире, в котором жили предки. Жили они — как следовало из слов Радмилы — в гармонии с Мирозданием. Это слово, которое так любит Сим, хозяйка гостиницы произносила особо, как бы с большой буквы. В чем заключалась гармония, Радмила четко сформулировать не могла. Похоже, все сводилось примерно к тому образу жизни, который вели обитатели «Воробьиных полей». Толком не объяснив, что же эти дивные предки делали, Радмила почти все внимание уделила тому, чего они не делали. Не убивали зверей больше, чем нужно для еды, не вырубали леса, не истощали природные ресурсы, не загрязняли воздух и еще много разных «не». Алиса вынуждена была признать, что со многим согласна. И была бы рада жить в мире, где девственные леса занимают почти всю поверхность земли, воздух кристально чист, а воду из рек можно пить без фильтрации и кипячения.

Увы, этот мир был уничтожен.

Некто по имени Дагда — Радмила не смогла объяснить идет ли речь о человеке или каком-то божестве — принес людям знания, отравившие их души алчностью и жестокостью. Люди пожелали трудиться меньше, но при этом есть больше и вкуснее. Они стали изобретать всякие механизмы, облегчавшие работу. Потребовалось рубить деревья и выкапывать руды для их создания. Чтобы заставить механизмы работать понадобилось приручить тягловых животных, а потом и двигатели создать — сначала паровой, потом — внутреннего сгорания.