Андрей Лестер - Москва 2077. Медиум

– Хорошо, – сказал я. – Мальчики, приготовьтесь!

И бросился на Мураховского.

Он был на полголовы ниже меня и значительно старше, выглядел больным и измученным, и я не ожидал такого ожесточенного и умелого сопротивления. У меня было преимущество, я бросился неожиданно и успел схватить его за руку с пистолетом, не потому, что боялся выстрела, а потому что не хотел, чтобы мне этой почти килограммовой железякой проломили череп. Но толстенький усталый Мураховский молниеносно освободился от захвата, ударил меня каблуком в берцовую кость и замахнулся «макаровым». Однако я успел уклониться, поднырнуть под удар и плечом врезался ему в район солнечного сплетения, сбивая его с ног прямо на цилиндр из нержавейки. Ударившись спиной о край цилиндра, Мураховский хрюкнул, обрызгав мне все лицо слюной, и вцепился в горло. Я ударил его в лицо, но удар получился смазанным, потом еще раз, и этот удар тоже был слабым, как во сне, но я понимал, что должен продолжать молотить его кулаками, потому что этот гад, тренированный в незапамятные времена, имел преимущество в близком бою. Пальцы его сжимались на моем горле, и я понимал, что еще секунда-две, и он просто сломает мне трахею, как вдруг голова его дернулась и рука разжалась.

Смирнов, быстро расправившийся с хлипким ученым, пришел на помощь, вначале саданув Мураховского в висок углом шахматной доски, а потом – рванув его сзади за шею.

Я сидел на полу и задыхался. И как в тумане видел Мишу и Петю, заклеивающих скотчем рот ученому, и Смирнова, которому Гриша помогал стягивать сзади руки Мураховского.

Справившись с приступом тошноты, я помог хорошенько связать обоих. И пока связывали, все время спрашивал: «Мы не слишком шумели? Кто знает? Мы не слишком шумели?»

Уходить по плану мы должны были через подземный ход, но стальная дверь оказалась заперта.

– Ключ! – прошипел я в отчаянии. – Где ключ?

Мураховский был без сознания. Зато ученый извивался, как гусеница. Смирнов залез в карманы его халата, ключа не было.

– Где ключ, урод? – схватил Смирнов ученого за волосы.

– Тише, здесь дети, – зачем-то сказал я, подошел к ученому и ударил его со всего маху носком ноги по печени.

– Дядя Ваня, стойте, – схватил меня сзади за куртку Миша. – Стойте!

– Нет времени, Миша! Уходить надо!

– Стойте! – повторил Миша. – Будет ключ. Только остановитесь.

Я остановился, посмотрел на Мишу, и таким беззащитным показался мне мальчишка, что я приготовился отдать за него жизнь, если мы не успеем найти ключа до возвращения Бура.

Миша замер на секундочку, пошевелил губами, – и в руке его появился длинный ключ из желтого металла.

Мы открыли дверь и столкнули вниз Мураховского и ученого. Затем спустились сами, закрыли дверь за собой и оказались в кромешной темноте. Темнота подземелья пахла подвальной гнилью, горелыми тряпками и смолой. Смирнов пошарил на стене рукой, затем чиркнул спичкой и зажег факел. Я удивился, но спрашивать, как он догадался, что здесь где-то должен быть подвешен факел, было некогда.

– Куда дальше? – спросил Смирнов.

Он посветил во все стороны, и я увидел в углублении еще одну дверь, за которой, возможно, скрывался еще один коридор. Потом я вспомнил, как Бур однажды необъяснимо оказался в Кругляше, и решил, что за этой дверью ход к его особняку. А значит, и к Анфисе.

Первоначальный план был пробиваться к оружию в кирпичном доме Мураховского, но теперь, когда я знал, что Анфиса у Бура и туда, вероятно, ведет подземный ход, я впал в замешательство.

Можно сразу к полковнику в дом, но что мы сможем сделать с одним пистолетом, который неизвестно еще, будет ли стрелять, в том месте, где наверняка сосредоточено самое большое количество охранников?

Прямо на юг проверенный подземный ход вел к кабинету Мураховского и оружейной комнате.

Куда идти? Сразу бить в сердце или попробовать вначале вооружиться?

– Ну что? Куда? – Лицо Смирнова в свете факела выглядело бледным и абсолютно бешеным.

– Дядя Ваня! – воскликнул Миша, сообразив, что я не могу решить, в какую сторону идти. – Дядя Ваня! Помнишь, ты спрашивал, смогу ли я переместить пистолет? Так я смогу, то есть сам не смогу, а втроем, с Гришей и Петей – сможем. И не только пистолет. Пойдем туда, где есть оружие. Я тоже буду стрелять.

– И я, – глухо сказал Петя.

– Почему же ты раньше не сказал, что вы это можете? – спросил я. Под ногами застонал пришедший в себя Мураховский. – Уходим! Этих двух берем с собой.