Андрей Лестер - Москва 2077. Медиум

Однако в следующую секунду обожженный выхватил из ножен тесак, и я нажал на курок. Мое тело дернулось от отдачи, а тело Ратмира – от нескольких кусков металла, влетевших в него почти в упор.

– Дядя Ваня! Дядя Ваня!

Каким-то боковым зрением я видел Гришу и Мишу, пытавшихся растормошить меня и сдвинуть с места, но не мог оторвать взгляда от тела Ратмира, неловко вывернутого на земле в нескольких шагах от меня.

– Дядя Ваня! Туда! – крикнул еще раз Миша, и я очнулся и побежал к ближней избе.

Это была изба Смирновых. И сам Смирнов уже взбегал по ступенькам на галерею. Охранников на галерее не было. Ни перед избой Смирновых, ни перед Катиной, ни перед камерой Дивайса.

«Убежали?» – подумал я.

– Дядя Ваня! Они внутри! Солдаты внутри! – кричал Миша.

Смирнов вскинул автомат.

– Стой! – закричал я, бросился к нему и сбил его с ног.

У него было совершенно безумное лицо, и я прыгнул ему на грудь, схватил за рубашку на груди – пуговицы полетели в стороны – и несколько раз встряхнул.

– Стой! Не стреляй! Не стре-ляй! Понял? Там твоя жена! Ребенок! Ты что?

В глазах Смирнова появился свет понимания, и я отпустил его.

И тогда стал слышен голос изнутри.

– Бросайте оружие! – крикнул мужчина. – Иначе мы убьем их.

– Убьем! – раздался крик и из соседней избы, где находились Катя с Ирочкой.

Нужно было подумать. Я оглянулся, не бегут ли к нам другие бойцы. Но никого не увидел. Двор инкубатора будто вымер. У ворот за телегами прятались те, кто охранял вход. Где были остальные, я не знал, да и гадать об этом было некогда.

– Тронете хоть пальцем, – крикнул я, – разделаю на бифтешкс!

В ответ раздался жестокий стальной хохот. Мне показалось, я узнал голос. Смеялся тот самый блондин с квадратными плечами и ледяным взглядом. Неужели это он каких-то полчаса назад сообщил Пете способ, каким мальчишки могли во много раз увеличить свои способности?

– Тронешься с места, вырежу сердце у младенца! – прозвучало в ответ. Да, это был голос квадратного блондина.

– Убью! Сволочь! – закричал Смирнов.

– Что делать, пацаны? – спросил я тихо.

И буквально в следующее мгновение на галерее раздался дробный стук. На доски настила прямо из воздуха посыпались ножи, арбалеты и несколько стальных дротиков. Дети переместили оружие из рук охранников с тем же успехом, с которым Миша удивлял меня исчезновением пластиковых шашечек.

– А теперь – приготовьтесь, дядя Ваня! У вас несколько секунд, – сказал Миша, выводя Гришу вперед. – Сейчас мы откроем дверь, и охранники будут улыбаться, как будто им подарили нового плюшевого мишку. Постарайтесь успеть, пока они будут чувствовать, что оказались дома.

– Стрелять в тихих? – не поверил я своим ушам.

– Это только видимость, – сказал Петя.

– Да, но… – Однако я не стал вдаваться в философскую подоплеку этого вопроса, а просто подозвал Смирнова, и мы заняли позицию.

– Раз… Два… Три! – посчитал Миша, и двери в избу Смирновых распахнулись.

Мы рванули вперед. У дальней стены комнаты стояли двое охранников. Блондин держал перед собой дочку Смирнова, завернутую в розовое одеяльце, а второй боец прикрывался от нас смертельно бледной Жанной. Оба охранника блаженно улыбались. На наших глазах второй снял руку с шеи Жанны, а блондин протянул ей сверток с ребенком.

Как только Жанна взяла ребенка, Смирнов кинулся к блондину и раздробил ему зубы прикладом автомата.

Никогда не забуду этого удара в лицо человека, улыбавшегося улыбкой святого.

Я подскочил ко второму из охранников и стянул ему руки за спиной сорванной с кровати простыней. В этот момент сидевший на полу блондин пришел в себя, зарычал, пуская кровавые пузыри, и бросился на меня. Очередь из автомата Смирнова остановила его.

– Я же говорил, сволочь… Я же говорил, убью! Сволочь! Я же говорил! – повторял Смирнов, вытирая слезы.

– Пошли! – потянул я его за рукав. – А ты, Жанна, останься пока здесь. Закрой дверь. На, надень это! – Через голову я стащил с себя бронежилет и отдал его женщине.

Мы выбросили труп блондина на улицу и потащили туда же второго охранника. В дверях он укусил меня за ногу. Я ударил его в голову кулаком, но он не отпускал. Тогда я поступил по методу Смирнова, то есть попросту воспользовался прикладом автомата. Спустив затем связанного со ступенек, на всякий случай я еще пару раз ударил его в лицо той самой ногой, которую он пытался прокусить.

Приблизительно так же мы освободили и Катю с Ирочкой. Не буду описывать ход своих мыслей на этот раз, хотя бы потому, что не очень хорошо его помню, но, вытащив охранников из камеры Кати, я дождался, пока улыбка сойдет с их лиц, и, стиснув зубы, прошил их очередью. Вполне возможно, я не хотел, чтобы кто-нибудь из них развязал руки и бросил мне в спину армейский нож. А может быть, просто ярость захлестнула меня.