Олег Верещагин - Песня горна

Но нужную информацию добывал умело и передавал щедро…

…Валериан Марксович был уверен, что арест связан с Лигой. И понимал, сидя в кабинете в ожидании следователя, что это – скандал. С постом, конечно – покончено. А значит, как только он отсюда выберется – надо делать ноги.

Пора, так сказать. Пора, пора, пора. Отсидеться на юге, а там – кто ещё знает, как там повернутся дела? Кто знает, кто знает?.. Не может же быть, чтобы хамская власть казачни, солдафонов и работяжного быдла, подталкиваемая вверх этими холодноглазыми нелюдями-имперцами, – надолго… не может быть такого, это против непреложных законов экономики, против вечных законов человеческой природы…

…Когда дверь распахнулась и вошёл следователь, Валериан Марксович не стал подниматься ему навстречу – ни к чему. Только окинул вошедшего внимательным взглядом – словно не он, а Концеповский был хозяином кабинета.

И удивился.

Вошедший был имперцем. Это Валериан Марксович почувствовал, как чувствуют запах дыма за много километров от костра и не видя его. Он уже много повидал этих людей и боялся их до дрожи – боялся, сам не зная почему; каждый раз ему казалось, что их взгляды раздевают его и выворачивают наизнанку. Высокий, плечистый человек-скала в мундире казачьего генерала с нашивками МВД Республики. Само по себе это было не слишком удивительно – в последние два года имперцы активно занимали в Республике самые разные посты, зачастую даже не меняя гражданства. Но генерал в МВД один – глава министерства .

Так что же это значит?..

Концеповский ещё раз вгляделся в усевшегося за стол человека. Не больше тридцати. Или больше? По ним не всегда это можно понять, по имперцам этим… Лицо очень благородное, мужественное лицо, усы – скобкой, буквой «П» под подбородок. Серые глаза с прищуром. Высокий лоб. Длинный розовый шрам чуть выше бровей.

Концеповский вздрогнул – вошедший заговорил неожиданно:

– Разрешите представиться – Всеслав Брячиславич Полоцкий, офицер Империи, с позавчерашнего дня – глава МВД Республики Семиречье… До этого, – он смущённо улыбнулся, – один из личных порученцев Его Величества… А вы у нас – Концеповский Валериан Марксович, заместитель министра образования…

Это «вы у нас» успокоило Валериана Марксовича – типичный оборот недалёкого следака. Будь он хоть сто раз порученец их императора… Между тем Полоцкий спросил мирно – даже с лёгкой улыбкой, на миг обеспокоившей Концеповского:

– Вы знаете, что вам грозит?

– Знаю, – нагловато-спокойно ответил Концеповский и уселся как можно удобнее и по-хозяйски. – До шести лет общего режима. Где-нибудь года через два выйду по апелляции. Если вам вообще удастся меня посадить. – И он хмыкнул и зевнул…

…Всеслав Брячиславич осклабился. В первый миг, когда он только шагнул в этот кабинет, то, если честно, с трудом удержался от желания врезать в морду извращенцу. Ну ничего. Сейчас ударчик будет посильней кулачного…

– Ошибаетесь, – промурлыкал имперец. – Три дня назад был принят новый закон, президент подписал его с особенным удовольствием… Отныне любые физические действия, направленные на нарушение природной половой идентификации человеческого существа, караются смертной казнью через повешение без права на помилование или хотя бы апелляцию о таковом .

Несколько секунд лицо Валериана Марксовича сохраняло наглое скучающее выражение. Потом – на миг – стало изумлённым. Потом как будто с маху обвисло вниз, сделалось размазанным и старым.

Поверил, понял Полоцкий. Поверил и понял, что это – правда. Он усмехнулся.

– Но я же… – Валериан Марксович начал быстро, судорожно глотать. – Я же… я же никого не убил! Я же… я же…

– Если бы убили, у вас был бы шанс на помилование, – сочувственно заметил Всеслав Брячиславич. – Убить – это лишить человека жизни. А тут речь идёт о новом разделе УК РС – «Охрана чести и достоинства человека». Целиком списано из законов Империи. Так что…

– Аааааа!!! – взвыл вдруг Концеповский и рухнул со стула. С бешеной скоростью подполз вокруг стола к ногам следователя и стал быстро, громко и слюняво целовать его форменные сапоги. – Ааааа! Нет! Не надо! Не хочу! Простите! Помилуйте! Я не хочу! Жить! Жить!! Жить!!! Не хочу-у-у-у!!!

– Пшёл, – с ленивой брезгливостью Всеслав Брячиславич толкнул Концеповского ногой. – Ну-ка на место, подонок. А ты что думал? Будешь вечно опускать пацанов и в случае чего отделаешься не то штрафом, не то условной?! Повесим и тебя, и всю вашу компанию с её покровителями! Тут тебе не Берген! [28]Чикаться с процессами не будем! Сесть, сука! Пиши! Все эпизоды пиши! Живо! Ну?! Сел, пишешь, курва!!! Адреса пиши!!! Номера счетов пиши, выродок!!! Живо, всё пиши! ВСЁ!!!