Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

– Вождь, ты не забыл про плеть?

– Всему свое время, Хинг.

Следующий выпад Фетров отбил ударом в полплети и тут же захватил копье, развернув бич в полную длину. Мощный рывок просто обязан был вырвать оружие из рук противника, но дух, видимо, обладал недюжинной силой. Он удержал древко, которое стало укорачиваться.

«Ах ты!..» Ученик Нзога раскусил задумку соперника и волной сбросил плеть с копья за мгновение до того, как свободная рука железнорожника оказалась на месте захвата.

Азарт боя увлек циркача. Он начал ответную атаку, используя прострельные выпады. Утяжелитель бича разил неприятеля, словно пуля. Кровь выступила на щеке, шее и ноге соперника.

«Где же твоя хваленая неуязвимость? Эдак еще умрешь прямо на арене. И кто мне потом топор выдаст?»

Фокусник старался целиться по не защищенным доспехами частям тела Хинга. Каждая пятая попытка венчалась успехом, и Андрей решил, что победа у него в руках.

Хозяин подземелья на это и рассчитывал. Уйдя в глухую оборону, дух готовил коварный удар. Получив очередное ранение в ногу, он упал на одно колено и тут же бросил копье в противника. Циркач был вынужден уходить из-под удара. Поворачиваясь, он увидел, как удлинившаяся рука соперника поймала бич. И почти сразу до слуха донесся звук летящего с большой скоростью предмета.

Фокусник резко развернулся, поймал посланный в спину клинок и с силой отправил в Хинга. Нож рассыпался в прах возле носа железнорожника.

«Елки-метелки! Он же обещал!» – Фетрову очень хотелось высказаться о подлом коварстве духа, но он понимал, что это ничего не даст.

А Хинг уже наматывал бич себе на руку:

– Вот ты и без оружия, зугу-воин.

– Не совсем. – Циркач вытащил кинжал с черной жемчужиной и приготовился к ближнему бою.

Андрей успел выбрать цель на теле противника и собирался прыжком сократить расстояние до врага, как вдруг почувствовал, что его схватили за ногу. Взглянув вниз, он увидел, как копье, недавно пролетевшее мимо, словно змея обвило лодыжку и не собиралось ее отпускать. В итоге Фетров потерял все свои преимущества, а в руках коварного противника появилось другое оружие, близнец первого.

– Елки-метелки! – Зугу-воин рванул плеть с такой силой, что едва не вывихнул себе плечо.

Дух снова устоял.

И тут себя решил проявить подарок котерза. Бич, захваченный малоросликом, начал самопроизвольно удлиняться. Сотворив петлю на участке между соперниками, плеть накинула ее на Домоседа и сразу ощетинилась сотней шипов, пронзивших насквозь и шею, и руку железнорожника. Раздался громоподобный рев. Хинг не соврал: он испытывал жуткую боль – даже копье уронил. Бич тем временем получил свободу и бросился освобождать ногу Андрея. Оказалось, остроухий длиннохвост мог испускать огонь даже малой, отдельно взятой частью своего тела. Небольшой пламенный (в прямом смысле этого слова) поцелуй – и оружие малорослика обратилось в бегство. Оно вернулось к хозяину и слилось воедино со вторым копьем, которое немедля прыгнуло в руку Хинга.

Фетров только теперь заметил, как быстро залечиваются раны на теле противника. Несколько секунд – и дыры от шипов затянулись. Дух совершенно не потерял боеспособности и в следующую минуту снова пошел в атаку. Его оружие завертелось в руках, словно пропеллер, создавая надежный щит против любого летящего предмета. Потом арену озарила ослепительная вспышка – и к парню опять устремился смертоносный наконечник. Если бы не уникальный слух, который, несомненно, обострился после возрождения в коконе, Андрей наверняка бы получил ранение в голову. Отшатнувшись, фокусник буквально кожей ощутил пролетевший мимо снаряд и даже получил царапину от наконечника, обернувшегося ощетинившимся клинками ежика. Ослепленный ярким светом, зугу-воин не видел его, как и второй выпад коварного врага. Волшебное оружие отрастило себе с обратной стороны стальное лезвие, в очередной раз метнувшееся к шее землянина. При этом «ежик», прикованный к древку тонкой цепочкой, уже совершал обратное движение, стремясь зацепить противника.

Слух снова спас змеиного короля. Андрей прыгнул вниз, сделал перекат, выполнил целый комплекс упражнений из начального курса Нзога, сочетая их с атакующими ударами плети… И все это – ориентируясь только на слух, поскольку в глазах вождя сумеречников временно поселились солнечные зайчики.

«Ах ты гад! И это мудрый Хинг?! На кого он работает? Нарлу угодить хочет?»

Зрение вернулось. Фетров начал впадать в ярость. Если бы не постоянные наставления пастуха о том, что нельзя идти на поводу у собственных эмоций, ученик дал бы волю прорывавшемуся гневу.