Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

И все же за миг до этого Сурич успел увидеть лицо неприятеля. Очень знакомое лицо. Он остановил пляску смертельного заклятия и крикнул:

– Незнакомец, предлагаю сделать перерыв. Есть разговор.

– О чем? – спросил Тич, стараясь не стонать от боли.

Он все-таки угодил под один из лучей и теперь сражался с воздействием агрессивной магии, пытаясь спасти руку. Структура заклинания оказалась крайне сложной, ее не удавалось ни перестроить, ни развеять, поскольку она питалась энергией живой плоти. Блокирующими чарами волшебник, наконец, сумел удержать рану, замкнув синий светлячок в пузырь наподобие мыльного. Обжигающая боль из-за этого никуда не ушла, но пораженный участок хотя бы прекратил разрастаться.

– Почему ты похож на меня?

– Я? Этого не может быть!

– Почему не может? – удивился Сурич.

– Потому, что не я на тебя, а ты на меня похож.

– А какая разница?

– Большая. Я первый это заметил.

– Не будь столь самоуверен. Ты ведь не из Жарзании, верно?

– Допустим. И что?

– Излагаю некоторые факты. В день Красного солнца ранним утром некто связанный в сопровождении нового ратора Оршуга выехал из Лирграда. Было?

– Откуда?..

– Потом он же каким-то образом ловко освободился от веревок, справился с четырьмя бойцами, а на пятом обломался. Тебе еще вроде ногу тогда продырявили.

– Все-то ты знаешь…

– Значит, первым, кто заметил наше сходство, был все-таки я. Правда, так и не понял, куда ты потом подевался. Всю воронку обшарил, но ты словно сквозь землю провалился.

– Какую еще воронку?

– Которая осталась на месте, где тебя пытались убить.

– А из-за чего она вдруг образовалась? – спросил Тич.

– Не мог же я позволить какому-то наемнику убить… почти себя.

– Ты колдовал в день Красного солнца?

– Мне можно. Как, впрочем, и тебе, наверное. Хотя если честно, мое заклинание не должно было тогда привести к столь масштабным последствиям. Сознавайся, к магии обращался?

Оба противника сблизились на расстояние четырех шагов. Сурич увидел страшную рану на руке двойника и блокированную чарами частичку заклятия.

– Давай я уберу эту гадость. Если она наружу вырвется, может больших бед натворить.

– Только руку мне оставь, иначе наше сходство перестанет быть полным. – Кархун почему-то сразу доверился незнакомцу.

– Договорились. – Уничтожив остатки колдовства, ратор Мугрида повторил вопрос: – Так почему мы так похожи? Ты тоже родился в день Красного солнца? Кто твои родители?

– Столько вопросов сразу. – Упоминание о дне Красного солнца вернуло Тича на несколько дней назад, к моменту схватки с умелым рубакой и необъяснимому переносу налетающий остров. – Сначала скажи: могло твое заклинание перетащить меня в другой мир?

– Нет. Хотя я как-то слышал, что два кудыр-мага способны пробить дыру в иной мир.

– Неужели в тот день я со страху действительно чего-то наколдовал? Мне ведь тогда еще ничего не было известно о собственных магических способностях.

– Хочешь сказать, провалился в другой мир?

– Скорее, поднялся. Ты когда-нибудь видел летающий остров? – вопросом на вопрос ответил Тич.

– Нет.

– А я с раненой ногой как раз на нем и оказался.

– Чудеса!

– Не веришь?

– Удивляюсь.

– А мне каково было? Летающая скала, полусвихнувшийся малорослик, определивший во мне магические способности…

– Он тебя учил?

– Немного.

– То-то я смотрю, почерк у тебя нездешний…

Двойники стояли и разговаривали, будто и не было только что между ними смертельной схватки. Ни один не мог объяснить себе, почему так происходит, но они и не задавались вопросами. Это как беседа с самим собой перед зеркалом, ведь собственного отражения бояться не стоит. Как и врать ему.

– Ты глубинной памятью владеешь? – спросил привратник, решив вернуться к вопросу о сходстве.

– Не знаю такого заклинания.

«Раскудырная сила! У него на лбу появляются те же три морщины, когда он задумывается, – не мог не отметить кархун. Девушки, с которыми Тич встречался в Гудалане, часто указывали парню на эту его особенность мимики. – Неужели в другом мире у каждого человека существует свой двойник. Или?..»

– Это полное погружение в глубь своего сознания, которое хранит не только собственные, но и воспоминания близких кровных родственников, – решил пояснить ученик Раз руга. – Например, матери.

Первый удачный опыт с памятью на летающем острове теперь приобрел для кархуна совершенно иной смысл. Тогда он решил, что вклинился в чужие воспоминания. А что, если?..