Николай Степанов - Змееносец; Змеиный король; На стыке трех миров

– Шантаж?

– А что же еще? В умелых руках это очень сильное оружие.

– И настолько опасное, что самого шантажиста частенько стремятся отправить к Кардыблу. Кстати, многим это удается.

– Полностью с тобой согласен. Поэтому и держу нос по ветру. Тот же Мугрид, например, уже решил от меня избавиться, хотя я его пока еще не шантажировал.

– Он сам тебе сказал? – усмехнулся пленник. Андрей проверил прочность веревок и узнал еще одну неприятную новость: добраться до сюрпризов, размещенных накануне в рукаве рубахи, не получится.

– Скорее, намекнул, причем сам того не подозревая. Дураку понятно: когда тебе начинают обещать слишком много, значит, уверены, что рассчитываться не придется. Мне, например, предложили в самом близком будущем стать правителем Гетонии.

– Согласился?

– Отказаться было невозможно, иначе гермаг мог заподозрить во мне слишком опасного для себя человека. А мне это надо? Я пожить хочу, особенно сейчас, когда всю Жарзанию лихорадит. Самое время ухватить кусок пожирнее.

– Твои планы настолько разрослись, что немых рудокопов для их реализации уже не хватает?

– Ты и о них разнюхал?! – Тюремщик не очень достоверно изобразил радость на лице. – Я знал, что делаю ставку на достойную фигуру! Зарна проболталась?

– А то ты не знал?

– Мои возможности тоже не безграничны. Как бы я выведал, о чем вы с ней шушукались?

– Интересно, это первый случай, когда рудокопы не справились с заданием?

– Да. Но сие не столь важно. Хоть они и не выполнили заказ, зато оказали мне другую услугу. Не хочешь узнать какую?

– Ты же все равно скажешь.

– Конечно. Сразу после того как моим дамочкам не удалось правильно станцевать сугинди, я решил, что Дренг – не тот человек, который мне нужен. Зачем кого-то искать? Есть готовый вождь, имеющий громадный авторитет среди вархунов, не подверженный их дурацким традициям, поскольку прибыл издалека и является человеком рассудительным. Опять же он как можно быстрее хочет вернуться домой. И я могу предоставить ему эту возможность!

– Интересно, что ты вкладываешь в понятие «рассудительность» – способность предать? – после слегка затянувшейся паузы произнес землянин.

– Предательство – оборотная сторона преданности, не правда ли? Если нет первого, невозможно и второе. А о какой преданности может идти речь, если человеку едва ли не силой навязали неприятную для него должность?

– Ты действительно многое знаешь обо мне. Не скажешь откуда? – Андрей постарался вложить в голос минимум заинтересованности.

– Об этом еще рано говорить, друг мой.

– Друг? Среди своих друзей тебя я что-то не припоминаю. Опять же друзей никто не заманивает хитростью и не связывает для общения.

– Все это до поры до времени. Думаю, по окончании нашей беседы ты освободишься от веревок, а мы станем не разлей вода.

– Сомневаюсь.

– Другого варианта у тебя не будет.

– Варианты существует всегда, просто некоторые, как мой «дядя», например, не слишком утруждают себя их поисками.

– Не спорю. Но иногда ошибочный выбор оказывается несовместимым с жизнью, причем не только собственной, но и кого-то из очень близких людей.

– Я все ждал, когда ты начнешь угрожать, – усмехнулся Фетров. – О каком же взаимовыгодном сотрудничестве в таком случае может идти речь?

– О нашем с тобой, конечно! – воскликнул собеседник.

– И в чем же моя выгода? – спросил пленник.

– Твои жизнь и свобода, которые сейчас принадлежат мне, будут возвращены. Уже это многого стоит, не правда ли?

– Допустим. Хотя жизнь и свободу, которыми нельзя распоряжаться на свое усмотрение, я бы не назвал большой ценностью.

– Хорошо, добавим к этому еще одну жизнь – девчонки, которая спит в соседней комнате.

– Ты ее не знаешь. Она и сама никого не предаст и мне не позволит, хотя я и не собираюсь.

– Ты согласен принести ее в жертву? Как это мило. Я почему-то решил, что синеглазка тебе нравится.

– Кто мне нравится – не твое дело. Сейчас ты говоришь об условиях сделки, в которой я для себя ничего привлекательного пока не вижу. – Фокуснику сразу вспомнились рассуждения Дихрона, который во всем старался отыскать выгоду.

– Если мы договоримся, ты выполняешь несколько моих просьб и потом беспрепятственно добираешься до любых Врат, чтобы вернуться в завратную реальность. Весь груз моральных обязательств оставляешь в этом мире. Чем не выгода?

«А он хитер. Предлагает здесь стать последней скотиной, а дома, дескать, все спишется? А ведь стоит мне совершить хотя бы одну подлость, и дальше шантажист с живого не слезет. Плохо ты меня изучил, «друг». Я на сделки с совестью идти не собираюсь».