Владимир Поселягин - Двойной удар

Мы поднялись по ступенькам на крыльцо, старик открыл дверь и первым прошел во внутреннее помещение. Пройдя коридор, обошли большую русскую беленую печку и вошли в большое светлое помещение. Именно оно привлекло мое внимание снаружи своим остеклением, поэтому тут и было достаточно светло.

По виду эта была трапезная. Сдвинутый к стене стол, стулья, лавка у окна. На трех стоявших у угла стульях сидели три женщины, изучающе разглядывающие нас. Посередине сидела уже взрослая женщина, чуть за тридцать, это была явно Марфа Васильевна. Жена Кузьмы Михайловича. Презрительно кривя губы, она брезгливо осматривала меня. При виде входящих следом моих спутников она удивленно вскинула брови. Справа от нее сидела девушка моих биологических лет на вид, довольно симпатичная. Думаю, не ошибусь, если предположу, что это племянница Кузьмы Михайловича, Анна Рюриковна. У нее были красивые фиалковые глаза, она тоже недобро смотрела на меня. Слева от жены Михалыча сидела старушка, думаю, это и была мать Кузьмы Михайловича, Ольга Капитоновна, хозяйка дома.

— Добрый день, боярыня, — поклонился я ей. — Я Артур, приемный сын Кузьмы Михайловича. Перед смертью он…

— Не верю! — почему-то вместо Ольги Капитоновны резко сказала Марфа, не обратив внимания, что хозяйка положила ей на руку свою ладонь, успокаивая: — Думаешь, я не поняла, кто ты? Мне все сказали! На земли наши заришься, тать?! Пошел вон! — взвизгнула она и неожиданно плюнула в меня.

«Хм, странная ситуация. Говорить должна хозяйка дома Ольга Капитоновна, а общается со мной Марфа-краса. Решила не мараться и подставить невестку? Вполне может быть, вон вид у обеих уставший, видно, достало всё. А что? Хорошая идея, если что я не я и речь не моя. Умная мама у Михалыча, как бы она мне всю игру не поломала».

Расстояние было небольшим, всего пару метров, поэтому психованная бабенка попала. Тяжело осмотрев ее, я стер плевок с груди, скинул с плеча сидор и развязал горловину.

— Кузьма Михайлович взял меня в сыновья без права наследования, не нужны мне ваши земли. Перед смертью я обещал ему, что позабочусь о ЕГО семье. Я свое обещание выполнил, земли Красновских под Алексеевкой освобождены моими воинами от татей, их там без малого семьдесят человек было. Сейчас часть моих воинов в усадьбе, скоро они ее покинут. Главный тать, тот, кто предал дружину боярина, пока еще жив, но это ненадолго. Я хотел помочь и семье Михалыча, но… что-то уже не хочется. Он не говорил, что его жена С-СУКА!.. Этого вам хватит, — достав из сидора тяжелый мешочек, я бросил его на пол под ноги ошарашенной боярыне. От удара плохо завязанная горловина кожаного мешочка отвязалась и по полу покатились маленькие желтые кружочки.

— А-а-а, — схватив себя за горло, прохрипела жена Михалыча.

— Это ваши бывшие боевые холопы. Они поклялись мне в верности, когда я освободил их из плена. Вам нужны воины, поэтому я освобождаю их от присяги, — после чего повернулся к хмуро стоявшим Корнилову и Михайлову, им тоже была неприятна эта сцена: — Дальше решайте сами.

Развернувшись, я повесил сидор на плечо, там еще оставалось два похожих кошеля, и направился к выходу.

«Уф-ф, вроде получилось. Сработал Бориска», — свободнее вздохнул я. Вешать себе на шею Красновских я не собирался, помог и ладно, теперь у меня есть законный повод послать их подальше.

— Подожди… — окликнула меня жена Михалыча.

Обернувшись, я смерил взглядом ее с ног до головы и произнес только одну фразу:

— Да пошла ты! — От моих слов лицо ее покрылось красными пятнами.

Когда я шел по коридору, то услышал, как Михайлов извиняющимся голосом пояснил:

— Он не умеет прощать, боярыня, многих живота лишил…

Почти сразу же подал голос Корнилов:

— Извини, боярыня, но я служу только достойным людям.

Догнал он меня на крыльце.

— А ты молодец. Не ожидал, — искоса посмотрев на него, усмехнулся я.

— С тобой, боярин, интересно.

— Будешь со мной, станешь великим человеком, которого внесут в историю, — пообещал я. Без шуток, я действительно так считал.

— Ну, раз обещаешь…

— Сам знаешь мою историю, я решил посетить Америку, вернее открыть ее и организовать там поселение. Хотя какую Америку?! Плюнуть и растереть. Я решил открыть РОССИЮ. Ты как? Получишь городок и десяток деревень. Я решил сделать вас с Ветровым и Синицыным боярами.

— Я с тобой… князь, — чуть помедлив при последнем слове, но уверенно сказал Корнилов.

Мы спустились с крыльца, ожидание не оправдалось, Михайлов так и не появился, и направились к воротам.