Александр Козин - Кремль 2222. Край вечной войны (сборник)

Все сложилось в единую картинку, как детская игра в узоры. «Так вот для кого маркитанты доспех заказали! Ну и огромен же ты…» – подумал Грром.

Теперь ему стало понятно, почему его товарищи по несчастью так заволновались, и дело даже не в размерах гиганта. Теперь было понятно, что великан местный вождь или крупный военачальник. Видно было его статус по осанке, по величавости, с которой двигалась эта гора, по тому, как почтительно держалась вокруг него свита из воинов, очень похожих на пластуна, что проник во двор крепости и с которым потом пришлось схлестнуться Гррому.

Великан тем временем неспешно следовал вдоль строя своей разношерстной армии и с интересом осматривал каждого. Но продолжалось это недолго. Дойдя до середины строя и почти поравнявшись с частью загона, в котором находился Грром, исполин словно потеряв интерес к войску, повернулся к клетям, будто высматривая кого. Стоял он так достаточно долго, свита же терпеливо ожидала своего господина, окружив его полукольцом. До Гррома стали долетать обрывки разговоров, дескать, именно эта тварь отбирает, кого в войско взять, кого на работы определить, а кого и на мясо пустить.

Гррома очень заинтересовал этот великан, но молодой нео не понимал почему. Нео подошел к клетке вплотную и, взявшись руками за прутья, выкрикнул:

– Эй!

Великан повернул голову, уставившись на Гррома.

– Эй ты, тебе говорю. Жрать-то когда нам дадут, а?

Шептавшиеся до этого нео как-то разом притихли, а беззубый ррар испуганно затараторил:

– Тыш што! Шаткниш пашть! – но Грром его не слушал и продолжил:

– Ты, урод, так жрать-то дадут? И эта, доспех на тебя орясину я ковал. Мог бы хоть спасибо сказать, добрый доспех. А железу-то, железу на тебя дуболома перевели уйму.

Заслышав выкрики нео, вся свита великана как по команде выхватила из ножен короткие, узкие, с односторонней заточкой клинки, при этом двое решительно направились к корчившему рожи Гррому. Но, сделав пару шагов, воины словно по команде спрятали мечи и вернулись на свои прежние места. Исполин сам выдвинулся к Гррому, неспешно, мягко, словно паря над утоптанной тысячами лап землей двора. Может, и впрямь парил? Кто его знает… Не дойдя до клети пяти шагов, великан остановился.

Только сейчас притихший Грром смог в полной мере оценить, насколько эта тварь больше его самого. Гигант был выше потолка загона, молодому нео пришлось смотреть на это чудовище снизу, задрав голову. Грром слегка испугался и даже непроизвольно отступил, но, спохватившись, шагнул обратно и оскалился, выставив напоказ длинные, чуть тронутые желтизной клыки. Лица великана видно не было, капюшон скрывал его, лишь три глаза в его темной глубине вспыхнули красным, завидев кривляния мохнатого нео.

Все нео, что были в загоне, вжались в стены, стараясь быть как можно дальше от смутьяна. Узники клетки притихли настолько, что стало слышно копошащихся в куче навоза мух да звонкие прыжки вшей в чьих-то космах. Все боялись, и обоснованно.

Внезапно вождь маридов (видимо, это был он), не говоря ни слова, махнул рукой и Грром взмыл под потолок, ударившись макушкой в неоструганые доски, а затем впечатался в решетку, лицом аккурат промеж прутьев.

Неведомая сила одновременно держала и давила, не смертельно, просто больно. Грром понял, что теперь его будут убивать, и решил не сдаваться до конца. Говорить, когда твое лицо со страшной силой вдавливают в железо, очень непросто, но Грром постарался:

– Дуболом, ты что, шамов на обед переел? А ну отпусти меня! Что зенки вылупил, переросток? Давай, отпускай, один на один биться будем.

Грром собрал в пересохшем рту вязкую слюну и плюнул в своего мучителя, попав на самый край белых одежд. Великан что-то каркнул – то ли ухмыльнулся, то ли зубами скрипнул, не понять. Потом неторопливо достал откуда-то из недр своей хламиды длинную изогнутую трубку, щелкнул пальцами, выпростав их из рукава, поджег возникшим огоньком свое курево. После сего затянулся и выдохнул в лицо Гррома синее облако вонючего дыма.

Нео закашлялся, а затем смачно чихнул, обильно запачкав содержимым своего плоского носа одеяния великана. Голову Гррома тут же сжало огненными обручами, перед глазами закрутились кровавые вихри, сдавило горло, а затем, где-то в самом центре мозга, ослепительно, разбрасывая жидкий, переливающийся огонь, взорвалось солнце.

«Ты очень смелое животное, – эхом отозвалось в разуме Гррома. – Я буду убивать тебя лично. Долго. Очень долго. Странно, что я не вижу твоих мыслей… Очень странно. – На мгновение повисло гулкое молчание. – Мысли других мне открыты. Они зовут тебя Грром? Давно не встречал таких. Я передумал… Ты будешь мне служить. Зови меня Хозяин».