Андрей Левицкий: Один из леса

На предпоследней странице было пояснение насчет него. Инъекция делала человека невидимым для большинства видов мутировавших насекомых из Леса. Они переставали воспринимать его как угрозу и атаковать. Плюс к этому Темнозор давал какой-то странный побочный эффект, само название тоника и было связано с этим эффектом, как бы намекая на него, но о его сути Травник умолчал.

Информация о двух других тониках осталась в вырванной части дневника, которой у меня не было.

Я не видел фантома Травника в Мичуринске-2. Там мелькали другие местные обитатели, но не он. Значит ли это, что бывший краевец выжил? И если да, то где его искать? Он мог вернуться в Край, другие ориентиры для поиска просто отсутствовали.

Поэтому спустя день после того, как попавшая мне в руки часть дневника была полностью расшифрована, я решился. Это произошло, когда я сидел в кабине старой легковушки, что стояла на краю грунтовки, раскисшей от льющего уже больше двух часов дождя. Уже в который раз я рассматривал листок с краткой биографией и фотографией Михаила Тополя. Мысль, что пора двигаться, появилась внезапно и завладела мной целиком.

И, словно по заказу, в этот момент дождь закончился.

– Я отправляюсь дальше, Миша, – сказал я пожелтевшему от времени листку бумаги и выцветшей фотографии на нем. – Раньше никак не получалось с тобой попрощаться, все время было чувство, что ты рядом… А теперь прощай. Навсегда.

Оставив листок на сиденье машины, я выбрался наружу и ушел не оглядываясь.

Еще двое суток были потрачены на подготовку, на сбор припасов и другие дела. Руки к тому времени почти зажили, про раны на плече и ноге я вообще не вспоминал.

Прошло четырнадцать дней с того момента, как я взялся за трос, уходящий в полутьму старой ракетной шахты. Четырнадцать дней размышлений и одиночества. Утро пятнадцатого дня застало меня быстро идущим на северо-запад – впереди была река, потом лагеря бродяг и два обширных пятна Леса.

Далеко-далеко за ними в туманной пелене хмурого осеннего утра лежало поселение Край.