Дмитрий Корниенко - Фиолетовая звезда

Она сверкала глазами еще загадочнее, чем в прошлый раз и была азартно возбуждена. Нетерпение пряталось в уголках ее глаз. Но на Андрея в ту же самую секунду непонятно откуда вдруг нахлынуло, ударило, окатило волной и куда-то потащило тягучее чувство одиночества и усталой тоски. Он вдруг со всей отчетливостью понял, что Кея не просто птица иного полета, а какой-то совсем другой, неизвестный, неподвластный вид. Андрей отвернулся к окну, потому что не хотел, чтобы она видела его глаза.

Но Кея все это заметила.

— Тебе не интересно? — спросила она.

Андрей глубоко вздохнул, отметив про себя, что она обратилась к нему на «ты», сглотнул ком в горле, но это не помогло. Тут волей-неволей пришлось отвлечься на официантку, которая уже стояла у столика, поблескивая изумрудными линзами с бесцветного лица. Будто какой-то шалун раскрашивал ярко-зеленым фломастером черно-белую фотографию, но закрасил только глаза. Андрей спохватился и потянул к себе картонку меню.

Кея же, похоже, разгадала его тоску. Наверное, столь явно проступили причины ее на лице Андрея, что она протянула руку и коснулась его локтя.

— Может быть, просто погуляем? — спросила она, гипнотизируя Андрея взглядом. — А хочешь, посидим у тебя? Ты сваришь кофе или откроешь вино, и мы сделаем горячий глинтвейн, который согревает сердце, и я расскажу тебе, почему я здесь и почему я теперь долго, очень долго буду с тобой. Ты ведь, верно, вообразил, что нас с тобой ничего не связывает? Это не так. Конечно, я не скажу тебе всей правды и даже в чем-то обману, но ты мне действительно необходим. Ты еще не знаешь главного. Ты не знаешь, что можешь сделать меня счастливой. А ты когда-нибудь делал женщину счастливой? Это не так мало, как может показаться. И это в твоих руках.

Андрей опешил, и даже на сером лице слышавшей все официантки добавилось красок. Но чудесным образом от сердца отлегло. Он решительно встал и, расправив в руках ее легкое пальто, накинул его на подставленные плечи. Они покинули кафе, так ничего и не заказав, и Андрей наконец разговорился, выглядя в этот момент радостно и взволнованно, как ребенок, который еще минуту назад горько плакал, а сейчас уже радостно смеется.

Андрей был на машине, они быстро доехали до его дома, прятали глаза в лифте, а потом он суетился на кухне, готовя кофе. Кея стояла у окна, наблюдая за садящимся солнцем, пронзающим длинными желтыми ножками сиреневые облака, но мысли ее, судя по мрачному лицу, были где-то далеко, там, куда никогда не доходят солнечные лучи.

— Теперь рассказывай, — разрешил Андрей, расставив наконец на столе великое множество чашечек, молочников, сахарниц и тому подобной мелочи, словно давно собирался поиграть в куклы и вот теперь нашлось с кем.

— Хорошо. То, что ты рассказал мне вчера о своих снах… очень опасно. Тебе необходимо совершить кое-какие манипуляции. Во сне тебе предстоит пробраться в одно место…

— Я не умею контролировать себя во сне.

— Ничего, я дам тебе специальные таблетки, и сон станет реальнее некуда, — Кея обеими руками поднесла большую чашку к губам, а потом поставила ее на стол и потянулась ложечкой к сахарнице. Когда она клала сахар, рука ее немного дрожала, и Андрей подумал, что она брала чашку двумя руками специально, чтобы скрыть эту дрожь.

— Так что я должен сделать? — кофе был слишком горячим, и Андрей поморщился.

— Мы оба будем в твоем сне и я покажу тебе, что делать.

Андрей засмеялся.

— Видишь ли, Кея, — он старался говорить как можно мягче, — слова «просто поверить, а понять потом» не действуют в мире, в котором я живу. И ты должна это принять, если хочешь, чтобы у нас получился разговор. Полагаю, ты должна рассказать мне, зачем лично тебе нужны эти манипуляции в моих снах. А уже потом скажешь, как это сделать.

— Разве это обычное для тебя состояние: ночь за ночью видеть один и тот же заброшенный город? Ты не чувствуешь опасности? Ты же сам говорил мне вчера о своих ощущениях. Я решила, что тебе самому в первую очередь хочется с освободиться, — не уступала Кея.

— Хочется, — сказал Андрей. — Но ты знаешь, почему мне снится заброшенный город. А я этого не знаю. Как не знаю того, каким образом ты к этому причастна. Кея, не сочти за излишнюю подозрительность, но у меня нет никакого желания быть марионеткой в чужих руках. Да еще в таких… особенных делах.

— На некоторые вопросы невозможно ответить, — голос Кеи выплескивал накопившееся отчаяние. — Неужели ты не можешь пока просто довериться мне? Сейчас бесполезно, ты просто не станешь меня слушать, сочтя все бредом.