Александр Иванин - Живые в Эпоху мёртвых. Старик

На устроенном в салоне магии посту охранники все же не разместились. Они бегали по этажам. Стреляли на улице. Несколько раз выносили трупы из подъезда и бросали их прямо у второго выхода. А потом охранники вообще исчезли, оставив включенными мониторы и пульты.

Старик остался практически в одиночестве. Уже мало кто появлялся в его сериале. Из своего аквариума Ефимыч обозревал загаженный вестибюль-лобби с грязным полом. Везде валялись брошенные вещи, разбитая мебель, какие-то разодранные пакеты, сумки и чемоданы. Внутреннее оцепенение в душе старика начало оттаивать, уступая место страху и недоумению.

Уже в третьем часу ночи с поста из подземной парковки поступил звонок. В телефонной трубке слышался какой-то подозрительный шум и сипящее скуление, по-другому старик не мог описать этот новый звук. Он кричал в трубку: «Алло, алло», — но на другом конце провода ничего, кроме этого шума, не было. Помучавшись пару минут выбором между тем, чтобы проверить, что там творится, и тем, чтобы остаться на своем посту, старик несколько раз набрал номер поста на парковке, потом позвонил охранникам поста на въезде. Везде было занято. Рации у него не было, сотового телефона тоже.

«А может, там кому с сердцем плохо или иная хворь какая? У меня ведь с собой и валидол, и корвалол есть. Наверное, лекарства хотели попросить. Помощи от меня ждут», — подумал он. Последняя мысль сорвала его с места и погнала в темный подземный паркинг. Он сгреб лекарства из аптечки и своего портфеля в большие карманы форменной куртки. При ходьбе карманы приходилось придерживать обеими руками, чтобы они не болтались.

Куча трупов перед выходом выросла за день в несколько раз. Также трупы лежали перед пандусом съезда в паркинг. Будка на выезде была пуста. Шлагбаум поднят. Паркинг темным не был, скорее там было сумеречно. Голубоватый неоновый свет заполнял все пространство. Машин на парковке практически не осталось. На гладком асфальте, размеченном белой и ярко-желтой краской, валялись брошенные вещи.

Внизу тоже было помещение охраны в виде стеклянного павильончика. Звонили оттуда. Старик бодрой походкой шел к ярко освещенной стеклянной будке. Там стоял один-единственный охранник. Будка возвышалась над бетонным покрытием примерно на метр. Охранник смотрел на него сверху вниз.

«Разве он там один должен быть? А где остальные?» — подумал старик.

Охранник прилип к стеклу и приветственно поднял обе руки. Старик смутился и помахал ему рукой в ответ. Охранник всем телом толкнулся в большое стекло и замер.

«Дурной, что ли? А может, напился?» — озабоченно подумал Федор Ефимович.

Додумать ему не дали. Из тени за будкой появилась женщина приличного вида, но вся в крови. Старик попятился назад. Она молча двинулась в его сторону. Охранник всем телом стал биться в стекло. «Тум, тум, тум», — гулко разносилось по паркингу. За прошедший день Ефимыч понял, что с окровавленными людьми лучше не встречаться.

Старик развернулся и торопливой походкой пошел прочь. Жуть опять овладевала им. Он незаметно для себя перешел на стариковскую шаркающую трусцу. Шаркал не только он. За ним шагала, волоча ноги, окровавленная женщина. Синий неоновый свет делал картину похожей на второсортный фильм ужасов.

— Господи боже мой. За всю жизнь такого не было, — запричитал старик. — Да откуда напасть-то такая? Сначала наркоманы, потом композитор-чудовище да бешенство это страшное.

Сзади завизжала автомобильная сигнализация. Его преследовательница наткнулась на стоящий автомобиль.

Старик закричал:

— На помощь! Спасите!

Его голос в безысходной панике метался под бетонным потолком вместе с визгом сигнализации.

«А может, встать вот так — и пусть кусает», — всплыла паническая мысль. Сразу захотелось сдаться. Он сам себя ударил по щеке.

— Ты что это, дурак старый?! Хочешь точно так же на людей кидаться, как и мордатый тот? — прикрикнул он на себя, вспомнив чудовищного композитора, и проворнее заработал ногами.

Никто не появился. Помощи ждать было неоткуда.

— Ну, погоди, тварь поганая. Я тебе сейчас устрою. — Злобный азарт заставил деда крепко сжать зубы и кулаки. — В голову вас, значит, надо. Сейчас, сейчас. Если очень просишь, то получишь, — цедил он сквозь зубы.

Он сменил направление и побежал стариковской трусцой не к выходу, а к пожарному щиту на парковке. На самом деле там висели бесполезные муляжи и топоров, и багров, а вот огнетушители и ведра были настоящими. Он подбежал к щиту и дернул на себя самый маленький огнетушитель с черным шлангом и блестящим хромированным раструбом. Огнетушитель не поддался. Старик дергал все сильнее и сильнее, но злосчастный красный баллон был намертво привинчен к щиту. Он грязно выругался.