Игорь Власов - Стажер

Третий, увидев такую скоротечную расправу над своими друзьями, передумал нападать и начал кружить вокруг Ника, соблюдая дистанцию. Ник бросил взгляд в сторону другой дерущейся группы. Альварам приходилось туго. На ногах оставались трое. Четвертый лежал без признаков жизни, широко раскинув руки. Под ним медленно растекалось густое красное пятно.

Медлить было нельзя. Ник сделал неуловимое движение и оказался на расстоянии вытянутой руки перед своим последним противником. Глаза степняка продолжали какое-то время бешено буравить то место, где Ник только что находился, затем начали медленно округляться. Во взгляде явственно проявлялось недоумение. Придумывать что-то времени не оставалось, и Ник просто проткнул его правое предплечье. Степняк, выпустив из сразу онемевшей руки меч, издал пронзительный вопль. Не понятно, чего в нем было больше, боли, ярости или досады.

Ник, не обращая больше внимание на утратившего боеспособность противника, резко развернулся и, сделав два длинных прыжка, с размаху врезался в толпу степняков, теснившую альваров. Те, не ожидая нападения с тыла, несколько растерялись, чем Ник и воспользовался. Двое упали, не успев понять, что же произошло. Один — оглушенный тяжелым щитом, второй — с колотой раной в бедре.

На какой-то миг схватка замерла. Противники остановились, тяжело дыша и свирепо сверля друг друга глазами. Ник огляделся. Даже беглого взгляда было достаточно, что бы понять, что положение альваров стало критическим. Все трое получили серьезные ранения. Их пошатывало от усталости и потери крови. Но в глазах читалась все та же непоколебимая решимость продолжать неравный бой.

Девять оставшихся на ногах степняков были тоже изрядно потрепаны. У многих из глубоких порезов и ссадин сочилась кровь. Но, несмотря на ранения, они оставались все такими же грозными противниками. Трибуны неистовствовали, требуя продолжения смертельной схватки.

Короткую передышку нарушил мускулистый степняк. Он, гортанно выкрикнув короткое ругательство, обрушил град ударов на ближайшего к нему альвара. Тот попытался защититься щитом, но после третьего мощного удара не выдержал и опустился на одно колено. Другой степняк, воспользовавшись моментом, метнул в открывшегося воина тяжелый дрот. В следующую секунду альвар повалился с пронзенным горлом. Бранд с напарником, не сговариваясь, бросились в контратаку, заставив здоровяка спешно укрыться за спинами своих товарищей.

Ник вовремя заметил летящий в него дрот, пригнулся, пропуская его над головой, и, сделав выпад, поразил набегающего степняка в живот. Кожаный, проклепанный железными вставками панцирь не выдержал, и его владелец со стоном рухнул на колени.

В следующий момент на Ника обрушился шквал ударов, и ему пришлось отступать, прикрываясь щитом. Сквозь прорези шлема он заметил, как степняки вновь начинают теснить оставшихся уже вдвоем альваров. Происходящее начало мелькать словно в калейдоскопе.

Вот Бранд, отбросив ставший неподъемным щит, отражает непрекращающиеся удары мечом. В левой руке он сжимает дротик, готовясь поразить открывшегося противника. Второй альвар из последних сил делает обманный выпад и по рукоятку всаживает короткий меч в грудь наседающего на него степняка. Но вытащить его уже не успевает. Получив два проникающих ранения в спину, он, так и не выпустив противника из своих смертельных объятий, медленно заваливается на белый песок. Бранду удается почти в упор поразить дротиком в бок еще одного, но палица степняка все-таки настигает его. От мощного удара его меч переламывается у основания, лишь немного смягчив удар, и со сломанной ключицей Бранд валится на песок.

Бой опять прервался на короткое время. Ник быстро осмотрелся. Сколько осталось против него? Шестеро. Хотя нет, двое не в счет. Покачиваясь и спотыкаясь, они медленно отходят в сторону кромки арены. Кровавые следы, стелившиеся за ними, говорят сами за себя. Значит, четверо. И среди них этот здоровяк, убивший двоих альваров и серьезно ранивший Бранда.

Степняки стояли, тяжело дыша, и в их глазах читалась неприкрытая ненависть. И еще, где-то глубоко, страх. Они боялись. Его, Ника. И Ник с некоторым удивлением для себя понял, что это ему нравится. Он стоял посередине арены, весь заляпанный в чужой, запекшейся крови. Трибуны ревели, как стадо взбесившихся стинхов. Воздух был пропитан смертью. Только сейчас он осознал, что это не просто красивое словосочетание, для красного словца используемое в книжках и голо-фильмах. В воздухе отчетливо чувствовался сладковато-терпкий запах смерти.