Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

Леха вновь почувствовал жесткое недовольство невесть чем. Речистый драконид внезапно стал жутко раздражать его. Вот ведь! Он постарался отогнать накатившее вдруг раздражение, но оно засело целым пучком заноз и не желало никуда уходить.

— Марат! — окликнул он юнца. — Я спать! Когда луна будет вот над этим деревом — разбудишь. На вот подошвы, закрепи ремешки в отверстиях так, чтобы их можно было привязать к ноге.

— Как скажешь, напарник! — улыбаясь невесть чему, крикнул чешуйчатый.

— Чего шумишь?! — шикнул Лешага. — Гостей созываешь?! Ишь, разгалделся. Тоже мне, напарник нашелся! — буркнул он, укладывая под голову вещмешок и зажимая в пятерне рукоять автомата.

…Луна еще не проделала назначенного ей пути, когда Марат в панике начал тормошить Леху, вернее то, что начал — факт, а вот что тормошить, Лешага так и не узнал, поскольку схвативший его за плечо чешуйчатый тут же полетел кубарем, сбитый с ног. Леха уже сидел на колене, поводя из стороны в сторону автоматным стволом.

— Что такое? Они близко?

— Ты сказал — разбудить, — потирая ушибленную грудь, простонал юнец.

— Для этого было достаточно позвать, можно даже шепотом. Где Лилия?

— Она… — драконид замялся.

— Что, убежала? У нее тоже на задних лапах длинные когти?! Я сам видел, нет там никаких когтей! — в негодовании вскочил страж.

— Она… ну… она… — Марат не поднимал глаз на своего кумира. — Она, наверное, заблудилась…

— Как это заблудилась? — Леха схватил драконида за шиворот и поднял над землей, точно котенка.

— Ну, понимаешь, мы сидели, разговаривали, — лепетал чешуйчатый. — А потом она сказала, ей нужно отойти, сам знаешь куда. За кусты…

— И ты поверил?

— Ага, — всхлипнул юнец. — Она еще сапоги попросила, чтоб на колючки не напороться.

— И ты, конечно же, дал, — с мученической интонацией в голосе констатировал Леха, разжимая пальцы. — Какая она добрая, могла бы и все остальное попросить. Надеюсь, короткоствол от широты душевной ты ей не предложил? Мало ли, вдруг там, в кустах кто-то притаился!

Марат шлепнулся на землю и лишь обреченно вздохнул, все еще стыдясь смотреть на Лешагу.

— Что, неужели дал?!

— Нет, только нож.

— А нож-то зачем? — опешил страж.

— Ну, а вдруг там кто притаился… Ей страшно было! Ну, что ты так сразу, — наконец, выдавил он, — может, она и правда заблудилась, отошла и потерялась. Может, покричать?

— Конечно, — Леха встал и закинул вещмешок за спину. — Я сейчас уйду, а как рассветет, ты начинай кричать. Может, и Лилия с родственниками нагрянет. Она же такая добрая, такая славная. Это, как его, в сиянии светил!

— Между прочим, — буркнул юнец, — когда Зарина тебе одежду пошила, я ничего не сказал.

— Это ты на что намекаешь?

— Ни на что! — огрызнулся драконид, завязывая на подошвах сандалии из шкуры живоглота. — Чего мы стоим, пойдем искать.

Идея с места в карьер броситься на поиски Лилии отчего-то не пришла в голову самому Лешаге. Он почувствовал жгучую досаду от внезапно свалившейся помехи, а заодно и от наглости чешуйчатого всезнайки. Не хватало еще от него выслушивать, что и когда следует делать. Лехе неудержимо захотелось надавать затрещин дерзкому попутчику, но, взглянув на суетящегося юнца, он лишь недовольно мотнул головой. Дашь ему в рыло, как в прежние времена Старый Бирюк ему самому, да и вышибешь ненароком дух. Куда там!

— Ну что же ты! — не унимался Марат. — Или тебе все равно, пропал человек или нет?! Может, ее уже какая-нибудь тварь загрызла! Как ты можешь?! Ведь она такая живая! И хорошая!

Вообще-то Леха твердо намеревался идти вперед. В конце концов, ему надо было обогнать прорв, сопровождающих пленников. С такой обузой на плечах, хочешь не хочешь, идешь куда медленнее. Слова чешуйчатого разозлили его.

— Пойдем, — страж дослал патрон в патронник. — Побежим. Сиди уж лучше тут. Самогубец был, самогубец и есть. На что ты мне такой сдался?

— Я твой… — ничуть не обиженный драконид на миг задумался, подбирая слово, — союзник! Ты — мой наставник. Но, сам посуди, если бы я уже все умел, я бы тебе куда больше помогал. А ты не учишь, а только ругаешься.

— Я ищу побратима, — сквозь зубы процедил Леха. — Это ты навязался на мою голову со своей учебой. Хочешь учиться — ходи и учись. Мне не мешай!