Владимир Свержин - Трактир «Разбитые надежды»

— Говорил, и я тебе ответил.

Чешуйчатый уселся по другую сторону костра.

— Лешага, ну что тебе стоит?! Ну, вот честное слово, я буду тебе полезным, я тебе всегда пригождаюсь. Мне очень надо стать таким, как ты.

— Будешь побеждать Темного Властелина?

— И это тоже, — глядя на огонь, кивнул Марат.

— А если тоже, то что еще? — Леха даже немного заинтересовался.

Драконид сделал вид, что не услышал.

— Лешага, скажи, только правду, тебе нравится Зарина?

Ученик Старого Бирюка только захлопал глазами, не находя слов.

— Ну, она хорошая. Много знает. Вот какую одежду сшила, — неуверенно ответил он.

— Ну да, — со вздохом подтвердил юнец. — Она от тебя без ума, я ведь вижу.

— Чего-чего?! — у Лехи перехватило горло. — Ты что такое выдумал?!

— Что слышал, — огрызнулся Марат. — А я без ума от нее. Но она только смеется и говорит, что я еще совсем зеленый, а я вовсе даже не зеленый! — глядя на скептическое выражение лица своего кумира, юнец спешно добавил: — Ну, разве что совсем чуть-чуть. Вот если я научусь быть таким, как ты… Ведь правда же, такая, как Зарина, — в голосе юнца слышалась мечтательность, — должна быть рядом с настоящим героем! Вот как был Арвен рядом с Арагорном!

— Это еще кто?

— Давай завтра, — пробормотал зевающий чешуйчатый, — когда дальше пойдем, я тебе расскажу, извини, так умаялся, глаза слипаются.

Если бы Леха и стал возражать, то скорее всего без особого успеха. Уставший за день драконид заснул, не договорив. Просто уткнулся головой в колени и завалился на бок, разомлев от тянущегося по земле тепла.

— Эх, — махнул рукой бывший страж, с невесть откуда взявшейся беззлобной, насмешливой улыбкой глядя на сопящего во сне Марата. — Куда ж с таким тащиться-то? И шли-то всего ничего, от полудня до заката, а вон как вымотался. — Он вдруг поймал себя на мысли, что уже думает о юнце как о своем будущем спутнике. — Нет-нет, утром, чуть рассветет, надо, подальше от беды, отослать его обратно. Если так-то чуть жив, то уж дальше соваться и вовсе резона нет.

Он махнул рукой, достал из вещмешка тонкие длинные плетеные струны из жил убитого им живоглота. Чутье подсказывало, что где-то здесь, таясь в лесу, обитают мелкие, но вполне съедобные зверьки. В своих прежних странствиях он таких не видел и не чувствовал, но в принципе мог описать. Немного крупнее большой речной крысы, не хищные, питаются всем, чем попадется: травой, корнями, зерном… Он быстро связал затягивающуюся петлю, примотал ее к согнутой ветке, зацепил за воткнутый в землю сучок, положил в середину кусок лепешки, прихваченной из селения. «Надо будет сделать таких несколько. Поставлю вокруг лагеря, не помешает».

Утро опять началось до рассвета, с возмущенного стрекотания пойманного зверька. Тот висел на раскачивающейся ветке, суматошно размахивая лапами, щелкая торчащими из пасти двумя длинными, тупыми клыками.

— Это же байбак! — невесть чему обрадовался Марат. — Он безвредный.

— Нет, — отвязывая от ветки силок, покачал головой Леха. — Он не безвредный, он полезный. Мы его съедим.

— Зачем, мы же захватили лепешки и вяленое мясо? — недоумевал юнец.

— Сухой паек еще долго не испортится, и свежатина всегда лучше.

— Но он же такой смешной! — чуть было не взмолился Марат, умиленно разглядывая негодующего толстобрюхого зверька.

— Вы же человечину ели!

Мальчишка вскочил, ожесточенно размахивая чешуйчатыми руками.

— Ели, это давно было! Сейчас другое время! В нас же драконья кровь — поедать врагов в нашем обычае. Но мертвых и врагов! А байбак — не враг.

— Убей его и освежуй, — Лешага протянул дракониду вырывающийся завтрак, пытающийся избегнуть уготованной ему участи. — А я воды наберу.

Он снова достал брезентовый рукав и начал выгребать золу из костра. Вернулся Леха быстро, едва наполнил свою и Маратову фляги да смыл с лица остатки ночного сна. Мальчишка сидел на корточках, старательно глядя на огонек, пожирающий шалашик из тонких веточек.

— Где байбак? — подозревая недоброе, спросил ученик Старого Бирюка.

— Убежал, — не поднимая глаз, сообщил юнец. — У него на задних лапах такие когти, вывернулся и убежал.

— Убежал, говоришь? — страж неспешно подошел к вещмешку чешуйчатого, развязал и вытряхнул содержимое на землю.

— Что ты делаешь?

Лешага молча отложил надкусанную лепешку, несколько длинных пластин сушеного подкопченного мяса, покрутил в руках небольшой короткоствол со звездочкой на рукояти, осмотрел запасную обойму к нему, хмыкнул и бросил обратно в мешок.