Артем Мичурин - Полведра студёной крови[СИ]

— Да, — кивнул я, глядя в ухмыляющуюся рожу Ткача. — Не спускайте с вашего свидетеля глаз. Иначе все вы тут подохнете. А впрочем… идите нахуй. У меня всё.

Частенько наши представления о жизни, вернее то, что нам навязывают в качестве этих представлений другие, похожи на маринованный помидор, накачанный уксусом. С виду красный и крепкий как свежий, при первом же сильном прикосновении, он лопается, изрыгая фонтан кислой субстанции, не имеющей ничего общего с тем, что мы видели еще секунду назад. То же и с общественным укладом Убежища.

Дорога от зала суда до тюремного блока заняла меньше времени, чем в обратную сторону. Конвоиры сильно торопились. Но до своей койки на этот раз я так и не добрался.

Как только все формальности судопроизводства были соблюдены, те цепные псы Малая, что охраняли и таскали меня на допросы, изнывая от невозможности располосовать арестанта на ремни, наконец, получили свое.

Меня завели в глухую темную комнату и, не дав осмотреться, мощным ударом сшибли с ног. Били долго, умело и в охотку. Сдерживала их только все та же формальность. Тело заключенного N 17 было необходимо выдворить за предел согласно оглашенному десять минут назад приговору.

Ведро воды в лицо и контрольный тычок носком ботинка под ребра — это то, с чего началась моя новая реальность. На какое-то время я остался один на один со своими проблемами. Только тень охранника на противоположной стене коридора, просматриваемой в светлом прямоугольнике дверного проема, маячила, дергаясь в мерцающем свете лампы. Вскоре к ней добавилась еще одна. Новая тень сунула первой объемистый сверток, похлопала по плечу и подтолкнула прочь. Тут же сам проем перекрыл широкоплечий силуэт.

— Здорова, — Ткач наклонился надо мной. Наверное, чтобы убедиться — способен я еще свернуть ему башку или нет.

Извини, Алексей, я взял паузу. Но ты не обольщайся.

— Пришел просить прощения? — я с трудом разлепил опухшие губы.

— С чего бы это? Какой смысл разговаривать с трупом?

— Ты уже… — кашель не дал мне закончить фразу.

— Только чтобы узнать, подох ты или нет.

— Ты сильно рискуешь. Твои новые друзья могут заподозрить тебя в двойной игре.

— За меня не беспокойся. Я у них на хорошем счету, и мое новое положение меня устраивает. Здесь я нашел то, чего мне не хватало по этой жизни; порядок, закон, дисциплина. Мои предки были военными. Можно сказать, я из семьи защитников Отечества. Охранитель. Хранилище — это моя стихия. Сохранить и преумножить для грядущих поколений запасы, накопленные нашими предками, это по мне. Я как нельзя лучше подхожу для этой работы.

— Охуеть!

— Убедительно получилось? — Ткач засмеялся. — Малаю понравилось. И остальным тоже.

— На что ты рассчитываешь, Ткач?

— Все уже на мази. Я присмотрел себе колымагу в гараже, что в секторе "Б". На ней мы и свалим.

— Мы? Ты уже и новым компаньоном обзавелся! — я приподнялся и сплюнул кровь.

— Алчность, Кол — болезнь, пожирающая личность без остатка. Она легко подминает под себя и совесть и рассудок. Ты сам был как малец, которого подразнили блестящей игрушкой. Думал, что хищник, охотишься за мной, да? А в результате лежишь в собственной крови и блевотине, — он воровато оглянулся и склонил голову к моему уху: — Тут есть доктор имеющий доступ к сейфу с золотом. Местные шишки тоже любят хорошие зубные коронки, знаешь ли.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? Я же тебя заложу. Или встречу там, снаружи.

— Нет. Эту проблему я сейчас решу, — Ткач извлек откуда-то из-за спины арматурину и замахнулся.

Я едва успел закрыться правой рукой, но после первого же удара она перестала слушаться и сползла на пол. То же самое произошло с левой. Еще пару раз мне удалось увернуться, перекатившись к стене, но Ткач поставил колено мне на грудь и в очередной раз замахнулся.

В коридоре послышался звук шагов. Мой бывший напарник вскочил и метнулся прочь, едва успев разминуться с местными заплечных дел мастерами, пришедшими по мою душу.

— Этому можно клешни не связывать, — критически осмотрев меня, изрек один из них. — И так подохнет.

— Давай хотя бы мешок на голову наденем, — ответил второй. — Вдруг побежит за нами и кусаться начнет. Был у меня один случай…

— Давай свой мешок, — прервал его третий.

И наступила темнота. Меня долго куда-то вели, задавая правильное направление пинками и тычками. Потом заскрипела последняя дверь.

— Здесь, — произнес тот, кто предложил мешок, и в следующий момент меня толкнули. Короткий миг полета и смех — последнее, что я помню.