Анатолий Ткачук - Лекарство от Апокалипсиса

– Но как ты нашел мой тайник? – подернув плечами, удивленно проговорил Алекс.

– Это было несложно. Снаружи саркофага не так много мест, где можно что-либо укрыть. Так что пришлось лишь пройтись по возможным укрытиям. И судя по тому, как ты маскировал все это, странно, что никто раньше не обнаружил твоих запасов.

– Не думаю, что кому-то, кроме тебя и меня, было интересно лазить по этим норам. Что там снаружи сейчас происходит?

– Точно, – Макс усмехнулся. – А снаружи все очень и очень странно. Точнее не укладывается в рамки моих представлений о том, что должно быть.

– Что это значит?

– Это значит, что с момента войны прошло уже больше четырех месяцев. В последние недели стало интенсивно холодать. Но снаружи слишком темно, чтобы разобрать хоть что-то, а радиационный фон не спадает. Точнее, он постоянно изменяется, скорее всего, под воздействием усиливающихся ветров, перегоняющих с места на место зараженные массы пыли. Правда иногда фон вдруг резко спадает, но ненадолго.

– Арка еще держит?

– Да, и она еще долго простоит. При ее строительстве расчет делался на двести лет. Только через сто лет планировали, что будут разработаны технологии для утилизации оставшегося ядерного топлива. И еще сто лет будет вестись работа по полному захоронению останков бывшего четвертого энергоблока ЧАЭС.

– Это так! – кивнул Алекс.

– По изменяющимся направлениям ветра я смог кое-что определить – Макс продолжил начатую мысль. – Наибольшая радиация приходит с порывами западного и восточного ветра, может быть это одни и те же массы переносятся с места на место, но, скорее всего, это направления, на которые пришлась наибольшая сила ядерных ударов. Немного меньше радиоактивной грязи ветер приносит с юга, вероятнее, потому что страны арабского мира тоже вступили в войну.

– Это вполне возможно. Ведь в последние годы нефтяные регионы увязли в огне и крови. Именно там решалась судьба всего мира. И ведь все давно поняли, что конфликты на Ближнем Востоке перестали быть региональными, а пожар этих войн под контролем внешних сил разгорался все сильнее, захватывая новые территории и страны. Для них даже единственный ядерный заряд мог стать последним доводом в защите своих поруганных земель. Именно это запросто могло вызвать цепную реакцию взаимных ядерных ударов между ведущими мировыми державами.

– И наверняка стал, – отрезал Макс. – Но мы едва ли можем говорить о причинах, дело не в том. Если следовать той же логике, то выходит, что меньше всего радиации ветры приносят с севера, так что там, возможно, есть шанс найти выживших.

Макс вдруг вспомнил изображения с некоторых уцелевших видеокамер, установленных на арке. Ветер снаружи казался видимым, он волочил по земле черную массу пепла и клубящегося дыма, подобно плотному покрывалу, лишь немного рассеивая его. Мощные грозовые всполохи вырывали из темноты редкие несгоревшие деревья, из которых медленно уходила последняя жизнь, превращая их в изуродованные коряги, омываемые кислотным дождем. Видимость не превышала даже двадцати метров. Постоянно падающие маслянистые капли черного дождя, больше похожие на нефтяные – вода, смешанная с продуктами горения и химическими веществами, перестала быть водой. Она замазывала объективы телекамер, и те одна за другой выходили из строя, оставляя лишь редкие окошки в мир за пределами арки.

– А все-таки они были правы, – Алекс нервно рассмеялся.

– Кто они? – не понял Макс.

– Предсказатели, прорицатели… те, кто не были шарлатанами и лжецами. Они предсказывали, что катастрофа случится, а после нее человек сможет выжить лишь в тех местах, которые подготовила сама природа. Именно там, где раньше казалось, что выжить просто невозможно. Странно, но теперь это выглядит намного логичнее, чем лет пять назад… Да что там пять лет назад, даже год назад могло показаться абсурдом. Может быть, чернобыльская зона и есть одно из таких мест.

– Если там хоть кто-то есть, значит, рано или поздно мы сможем с ними связаться.

– Хочется в это верить.

– Некогда об этом сейчас. Собирайся. По моим подсчетам, пространственно-временной тоннель вот-вот откроется. Нужно попробовать, вдруг все же у тебя получится. Помнишь, что нужно делать?

– Да, – кивнул Алекс, – но я не уверен, что это получится.

– Получится! Может, не с первого раза. Нужно пытаться и пробовать, главное – правильно настроиться на предстоящее перемещение. Попробуй сосредоточиться на том самом моменте, когда был осуществлен пуск ракет. Если тебе удастся его остановить, то, возможно, изменится и наша судьба. И судьба всего человечества. Это хотя бы отсрочит неизбежное.