Руслан Бирюшев: Солнечный ветер

Однако сейчас командующая открыла небольшой сейф в дальней стене и вытащила оттуда пистолет. Фок Аркенау невольно загляделся. Всё-таки он был хорошим военным, а хороших военных отличное оружие волнует больше, чем самые красивые женщины... Ствол из дорогой синей стали, деревянное ложе, покрытое коричневым лаком, золотая насечка по всей рукояти... Работа лаушеннских мастеров. Пистолет не только потрясающе изящный, но ещё и способный произвести четыре выстрела до разрядки. При том, что лучшие армейские образцы очень редко дают даже два... Интересно, если это личный пистоль адмирала, почему он хранится на боевом мостике, а не в каюте или кабинете?...

Адмирал Каррисо вытащила из динамо-замка какой-то картридж, защёлкнула обратно и вернулась к столу, положив оружие прямо на карту, в сторонке от фигурок сражающихся.

- "Медведь" выбыл из боя. - Скороговоркой начал докладывать коммандер фок Кроун. - Двигатели полностью разбиты. Он ещё отстреливается, но скоро его добьют. "Морского ястреба" тоже берут на абордаж с двух сторон. "Символ Творца" маневрирует и отстреливается, он ещё на ходу.

- Сколько кораблей в строю с обеих сторон? - Отрывисто спросила адмирал, поднимая взгляд от карты на дверь. Из коридора теперь доносились не только выстрелы, но и вопли - схватка шла совсем рядом.

- Помимо четырёх, пошедших на абордаж, у врага боеспособны ещё шесть линкоров. С нашей стороны - одиннадцать фрегатов, полностью исправны, до трети боекомплекта.

Лейтенант фок Аркенау закусил губу. Больше половины флота! Четырнадцать фрегатов из двадцати пяти и четыре линкора из восьми, да и то вряд ли хоть один доживёт до конца боя... С другой стороны у врага потери - шестнадцать линкоров! От двух дюжин фрегатов и восьми линейников! Немыслимо...

- Они так и не придумали контртактики. - Зло улыбнулась адмирал. - Главное - сохранять темп. Если линкоры продержатся ещё хотя бы час, фрегаты доделают своё дело. Связист! Передать на "Символ" - маневрируя, сблизиться с "Медведем" и попытаться его прикрыть. "Филину" - идти на помощь "Ястребу", попытаться взять на абордаж одного из его противников. "Лебедю" - привлечь внимание ближайшего противника, прикрывать "Филина". Остальным - продолжать торпедные атаки, в первую очередь на суда, ведущие перестрелку с "Символом".

- Принял! - Измученный связист был уже не в силах соблюдать этикет со всеми положенными обращениями.

- Коммандер, - Каррисо перевела взгляд на "начштаба", - если у фрегатов торпеды кончатся раньше, чем у врага - корабли, нужно будет...

Дверь мостика с грохотом распахнулась, внутрь ворвались клубы дыма, запах гари и... человек в кирасе. Серый мундир, светлые волосы, заплетённые в косички на висках, татуировки на щеках... Абордажник-северянин! Члены штаба, хоть и ждали чего-то подобного, растерялись. Растерялся, впрочем, и сам абордажник - он явно не ожидал обнаружить за очередной дверью блистательную компанию в золочёных мундирах. На секунду он замешкался, наверное, думая - стрелять в чужих офицеров или потребовать сдаться. А через миг выстрел, угодивший прямо в грудь, отшвырнул его обратно в коридор. С лейтенанта словно спало оцепенение. Оглянувшись, он увидел адмирала Каррисо, сжимающую в вытянутой руке дымящийся пистолет, а потом началось...

Из коридора на мостик, как горох из распоротого мешка, посыпались чужие абордажники. Адъютант капитана разрядил пистолет в ближайшего, выхватил шпагу и попытался ударить следующего, но тот налетел на него, парировал удар своей саблей и ловким пинком в голень опрокинул на пол. Лейтенант шлёпнулся на спину, не глядя махнул перед собой шпагой, умудрился при этом попасть абордажнику по ногам. Солдат рухнул на него сверху, выронив саблю, но не растерялся и принялся душить. Адъютант тоже бросил шпагу и стал отрывать могучие лапищи северянина от своей шеи. Так они боролись то ли минуту, то ли час - лейтенант не взялся бы сказать точно, потом на них, кажется, кто-то наступил, а противник внезапно обмяк. Офицер столкнул его с себя, нащупал рукоять шпаги, которая, к счастью, никуда не укатилась, вскочил, и тут же увидел прямо перед собой спину, обтянутую серым сукном. Не долго думая, Реймонд ткнул в неё шпагой. Северянин, охнув, повалился ничком.

Лейтенант крутанулся на полусогнутых и понял, что схватка закончилась. Весь мостик был завален телами - серые и синие мундиры, кирасы и шитые золотой нитью камзолы, всё вперемешку. Никто не шевелился и не стонал, только у лежащего спиной на столе штабного офицера легонько дёргались пальцы, явно в агонии, так как в груди штабиста зияла выжженная мушкетным выстрелом дыра. На ногах стоял один лишь он, адъютант капитана. Издалека доносилось гулкое лязганье, но вообще было тихо - никаких выстрелов, взрывов и криков.