Степан Мазур: Игры Смерти

Ким вздернул голову.

— Позвони Зевсу! — вдруг громко воскликнул он, хотя комната была абсолютно пустой. — Хочу спросить, продумал ли он план на выходные?

Голограмма домашнего «надсмотрщика» немедленно материализовалась в воздухе и осуждающе покачала головой. Голова была драконьей, в китайском стиле, с жемчужиной меж зубов. Пасть дракона раскрылась (голографическая жемчужина, естественно, не упала) и обронила совершенно чудным учительским речитативом, который за школьные годы Ким научился яростно ненавидеть:

— Только не Зевсу, нет, мой господин! — нравоучительно прочирикал дракончик. — Зиновий ужасно на вас влияет, мой повелитель. Уровень вашей успеваемости в школе падает, дисциплина так же оставляет желать лучшего. Напоминаю о подготовке к послезавтрашней контрольной работе по криволинейным интегралам. Я отыскал подходящие материалы, и вам следует их внимательно изучить, — при этих словах Ким закатил глаза, но совестливый надсмотрщик упорно продолжал истязания. — Кроме того, ваши занятия по акробатике на прошлой неделе пропущены. Школьнику в вашем положении необходимо набирать баллы, иначе …

— Умолкни, — привычно бросил акробат и тут же, выскочив из комнаты и перепрыгивая через две ступеньки, помчался на второй этаж родительской квартиры. Голографический дракон, вернее система НДТНС («Найдёт Дитя Точно Не Сомневайся») — была нянькой Кима с самого детства и являлась многофункциональной программой, что учила его жить и даже пыталась воспитывать. Кроме того, она служила чем-то вроде совести родителей, которые постоянно отсутствовали дома.

В каком-то смысле это было естественно. Как и у большинства одноклассников, предки Кима вкалывали с утра до вечера, создавая «благосостояние человечества» под опекой одного из правительственных органов — гигантских Транскорпораций, каждая из которых полностью подчиняла себе определенную отрасль экономики. Разумеется, родители не махали киркой в шахте и не таскали тюки на плантациях. Мама акробата, например, трудилась в банке, а папа служил орбитальным диспетчером. Однако суть их статуса от этого не менялась — за жизнь под куполом следовало платить!

На верхнем этаже огромной квартиры располагалась вторая интеллектуальная игрушка, с которой Ким привык проводить свое одиночество. Конкретно — компьютерный «Домовой». В устройстве с легкостью совмещались система связи, охраны, а также домашний интеллект, управляющий бытовыми приборами. При появлении Кима в комнате появилось сверхчёткое (в мелких деталях, которые можно было рассматривать под лупой) голографическое изображение огромного человеческого лица, с мудрыми чертами, украшенное бакенбардами и очками. Это и был виртуальный робот — квартирный «призрак» или «Домовой».

«Если бы люди тратили деньги, вложенные в разработку этой игрушки, на освоение дальнего космоса, — гневно подумал молодой человек, — астронавты давно бы жарили сардельки на Альфа Центавра».

Но, увы, в погоне за комфортом человечество забыло о развитии науки. Насколько знал Ким, увлекавшийся современной астрофизикой, двигатель, способный довезти человеческий корабль до ближайших звезд изобрели много лет назад. Однако дороговизна и экономическая нецелесообразность делали путешествие в космос невозможным. Учитывая стоимость перелета, ни ископаемые руды, ни туризм не могли окупить подобных затрат. И хотя полет на Плутон занимал всего три дня, а полет к ближним звездам — не более года, в космос по-прежнему отправлялись лишь аппараты и никто — никто! — кроме роботов-вездеходов не бродил по «пыльным просторам» далеких планет.

Впрочем, изучая космическое пространство, человечество столкнулось с тупиком, о котором раньше не подозревало. Ни одна из систем, исследованных за полстолетия после открытия межзвездных перелетов, не имела «малых» планет. Подобные Юпитеру и Сатурну газовые гиганты — младшие браться звезд — находились повсюду. Но космических тел, подобных по размеру Земле, не нашел никто.

Как всякий излишне категоричный молодой человек, Ким уверял себя, что странный факт отсутствия малых планет не оправдывает вопиющую вялость человеческой экспансии. С другой стороны он четко осознавал: пока люди находятся под колпаком единственного обитаемого мирка, попытки приспособить этот мирок под личные нужды господ потребителей вполне объяснимы.

Разумеется, для школьника то были всего лишь праздные домыслы. Так что Ким глубоко вздохнул, упал в кресло, стоящее напротив призрачной громадины «Домового» и, щелкнув пальцами (скорее из позы, чем по необходимости), властно воскликнул: