Виктория Гетто - Исход (СИ)

— Земля здесь… Всю планету накормить можно. Давай, рассказывай. Что там у нас делается? Год никаких новостей.

И сын начинает меня знакомить с положением дел в нашей колонии…

Незаметно пролетает час, я вижу, как время от времени в пределах заднего обзора дефилируют девчонки из прицепа. Ни Аоры, ни тем более Хьямы, не видно. Похоже, сто мои дамы, точнее, моя дорогая будущая половина и сноха желают произвести убойное впечатление на меня и моего сына…

— Пулемётов у нас два. Патронов ты к ним привёз?

— Тысячу двести. Все в коробках.

Просто великолепно! Но врагов с подкреплениями куда больше. Впрочем, можно рассчитывать на 'эски', на наши автоматы, снайперские винтовки, и оружие наших беженцев.

— Думаю, минные заграждения поставим там.

Указываю направление, с которого подходит караван и преследователи. Не сдержавшись, упрекаю парня, хотя он ни в чём не виноват:

— Будь у нас миномёты…

— Па!

Восклицает тот.

— Никто даже подумать не мог, что вы в таком положении. Если бы знали — перекинули бы роту десантников со вем положеным, и чихать нам на океанцев…

Всё правильно. Опять моя ошибка. Бодрился, докладывал, что всё в порядке. И вот тебе результат 'всё отлично'. Теперь погибнут люди, могущие стать отличными членами нашего общества. Молчу, потом достаю сигару. Сын щёлкает зажигалкой. Раскуриваю, пускаю колечки дыма.

— Что-то долго дамы там возятся.

Роняет сын, тоже задумчивый, погружённый, как я понимаю, в предстоящий нам бой.

— Угу.

Односложно отвечаю я. Позади раздаётся шорох, рефлексы срабатывают в нас синхронно, поэтому и действуем одинаково и мгновенно: вскакиваем, пригнувшись, готовые в следующий момент перекатиться в разные стороны и открыть огонь из всего, что при нас имеется. Но тревога ложная — это Юница.

— Папочка, мама просила сказать, что вы можете идти купаться. Все остальные уже вымылись.

— Хорошо, милая. Сейчас идём.

Сын улыбается, глядя на меня, потом говорит:

— Иди ты, а я после. Покараулю пока.

— Хорошо. Я недолго.

Это верно. Нам, мужчинам, в отличие от женщин, привести себя в порядок надо куда меньше времени… Оставляю Володе свой пистолет-пулемёт, боезапас к нему, иду к пруду. Он проточный, и на дне бьют ключи. Так что, когда караван придёт, вода будет чистой. Во всяком случае, для лошадей пригодной. А для людей есть колодец, сложенный их камня. И вода в нём удивительно вкусная и холодная. Так что можем использовать в противоположность колодцу тёплый пруд для мытья с чистой совестью… Через тридцать минут сижу в чистом обмундировании снова у входа в городище, пока сын приводит себя в порядок. Шаги за спиной. Но это оказывается не он. Хьяма. Ужасно, просто до потери сознания смущённая.

— Батюшка…

Тянет она, не решаясь задать вопрос, потом всё же выдавливает из себя.

— А про меня ваш сын ничего не говорил?

Я улыбаюсь, потому что Вовка бесшумно подкрался и уже стоит за её спиной, чего девушка не замечает. Он подмигивает и кивает мне. Отвечаю тем же.

— Говорил, вообще-то.

Тяну я. Сноха напрягается, словно струна, даже, как всегда. Засовывает себе большой палец в рот, кусая ноготь. Вся в ожидании ответа, от которого зависит её будущее. Не стану больше мучать:

— Ты ему понравилась.

— Ой…

На лице появляется улыбка и безмерное облегчение. Делает шаг назад, буквально врезаясь в сына. Испуг, потом его руки ложатся ей на плечи:

— Да. Понравилась. Батя верно сказал.

В следующую минуту океанка рвётся из его рук, но тщетно. Впрочем, попытка явно демонстративная, потому что Вовка просто улыбается. Видно, что практически никаких усилий она не прикладывает. Просто создаёт видимость. Зато опять краснеет всё больше и больше. Машу рукой:

— Ладно, молодёжь. Пока время есть, сходите, почирикайте там…

Отворачиваюсь. Тишину нарушает шум травы под ногами. Хочется посмотреть, но чего я там увижу нового? Ну, идут парень и девушка, взявшись за руки. Она голову опустила, он — сила и уверенность. Сами решат. Я, во всяком случае, её как родню, принимаю. В бинокль вижу, как спешат наши. До них уже километров десять. Значит, часа полтора до того, как будут здесь. Где кого и что расположить, уже решено. Так что как только они будут здесь, сразу займёмся подготовкой к бою. А пока надо поторопить наших там, в Метрополии… До побережья — пятьсот километров. С какой скоростью движется 'Зубр' мне неизвестно. Так что когда придёт помощь — даже не могу представить. Будем исходить из худшего. Сутки. Больше мы вряд ли протянем при всём моём желании. А снова удирать — далеко не уйдём. И лошади, как я вижу, на последнем издыхании из-за недостатка воды, и времени отпоить их тут и дать отдых хотя бы сутки, нет. Да и люди уже измотаны и на пределе. Усмехаюсь про себя. Всё-таки прислать сына было иезуитским решением со стороны наших. Новость разлетелась по каравану мгновенно. А раз я вызвал сюда родственника, тем более, такого, значит, уверен, что непосредственной угрозы гибели нет. Либо, что будет помощь. А значит, никто не станет бунтовать, отказываться исполнять приказы, или паниковать. Ладно. Хватит. Пора дело делать…