Ирина Громова: Зверолов из Харста

Как всегда, перед двадцать пятым часом суток боль сгустилась. Ныли не шрамы — от физической боли знал спасение: всегда можно отвлечься делом или пожевать синюю траву. Но от кручины медимы не помогали. А Зверолов из Харста до сих пор переживал.

Он еще не умер, родственники приехали делить имущество. Брат сказал, поможем. Давай вместе. Зверолов переписал имущество на брата — слепому инвалиду не управиться с хозяйством, — и его попросили из дома. Он тут же встал и ушел. Родители пустили на ночь. Но утром пригласили проводника, отвезти на утилизацию. Утилизатора ждать не стал. Кое-как забрался на кропа, которого сам ловил и сам выездил, приказал животине двигать в лес, к заветной пещере. Едва скрылся в спасительной листве Рваного леса, услышал, как его искали, сокрушались, что украл лучшего кропа. Украл. Как будто вчера это было не его хозяйство, а кроп — не его личное вьючное животное.

Кормить обиду не стал. Просто отгонял мысли о родных. Они решили, что он умер. Он согласился, тихо затворил за собой дверь, вышел и для всех умер. И никому ничего доказывать не будет. Самое поганое, когда родственники начинают поносить друг друга. Да еще публично.

Вот как та дама — на всю общину: «Лучше бы не рожала своих дочерей. Ненавижу!» Знаменитый муж уже трижды перевернулся в гробу. Стыдобища. После завтра захочет помириться, а слово уже вылетело. И свидетелей — полный Харст. Придётся публично просить прощения. А сил может не хватить. Нет, лучше перетерпеть.

Зверолова выбивала любая публичность. Бывшую жену иногда хотел задушить. Не успеешь, бывало, придти из леса на ферму — уже все помощники знают, какой горшок куда переставил и сколько глотков из чокуля выхлебал. Все тащила к поденным.

Странно, что брат забрал ферму вместе с женой. Зачем ему такие колики?

Луч не очень спешил. Боль продолжала усиливаться. Жаль себя, конечно, никому не нужны бедные и больные. Всем нужны здоровые и богатые. Впрочем, Назидатель говорит: «Надо остановиться и проанализировать, почему с тобой происходят такие вещи. Возможно, светлынь подсказывает, что пора менять траекторию».

Назидателю хорошо советовать. Он здоров, красив, умён независим, и светлынь не обременила его родственниками.

Но, по большому счёту, Ментор, как всегда оказался прав. Всё, что Зверолов имел, вся прошлая жизнь отсекалась и отмирала очень болезненно. Зато теперь у него появился Луч.

Странно, что он никогда не видел Луч раньше. Хотя, что же странного, Луч приходит на двадцать пятый час суток. А суета по хозяйству так уматывала Зверолова, что замертво от усталости падал уже к двадцать второму. Чтобы встать в три и двигать за веспрем, необходимо высыпаться. Здоровущая тварь даст себя поймать только в утренние сумерки. И очень сильному, отдохнувшему охотнику.

В это время зверь слепнет минут на десять. Теряет нюх, потому что синяя трава выстреливает в воздух одуряющий запах. Животина, как полоумная жадно набрасывается на сочные ростки, наполняя организм так необходимыми медимами. Но если успеет схватить охапку синей травы прежде, чем ты её спеленал, силищи у неё прибавляется в несколько раз, и ты напрыгаешься на звере не один час, пока обуздаешь. Малейшее невнимание и ты уже под копытом, либо на зубе, перешиблен железным хвостом, или объеден квадратным рылом. Веспрь он и есть веспрь, голову ему в рот не клади.

Последняя охота закончилась тем, что зверюга раскурочила ему лицо и полностью лишила глаз. Не просто зрения, а зрения вместе с глазами, превратив лицо в один сплошной рубец. Хорошо, что он не женщина и не видит себя в зеркало. Наверное, вообще хорошо, что не видит. Так говорили знахари, которые его жалели. Говорили, повезло, что слеп, а то бы умер от печали.

Зрения, конечно, у него нет, зато слух остался — все охи с ахами и сожалениями относительно жуткой теперь внешности слышал вполне явственно. И чувствительность в руках тоже осталась. Если ощупать лицо руками, то и без охов ясно, что лица нет, а есть сплошные вывороты, рубцы и шрамы. Собственно, он раньше не был красавцем, но пропорции в лице и теле соблюдались. И все функции голова выполняла исправно.

Глаза видели, уши слышали, нос обонял, язык чувствовал вкус. А тут разом перебито всё. Даже горло зацепило, звуки начал издавать как животное, с хрипотцой и урчанием. Каким-то чудом сохранилась челюсть, которая могла пережевывать пищу? Да дыра на месте рта, куда закидывать еду.