Ирина Громова - Зверолов из Харста

Зверолов не закончил фразу, потому что Назидатель расправился во весь свой громадный рост, заняв собой пространство пещеры целиком, его палец без ногтя медленно потер щеку.

— А вот тут ты как раз ошибаешься, Зверолов из Харста. Если ты не встретил Дарцидона, не значит, что он не существует. Он может оказаться гораздо ближе, чем ты можешь предположить.

— Не может быть, — пошептал Зверолов побелевшими губами, впившись взглядом в палец Ментора без ногтя. — Он сразу вспомнил, как тащил огромную застаревшую занозу из спины болеющего веспря, которая была больше похожа на коготь огромного зверя. Как он не додумался посмотреть на Ментора сумеречным зрением?

— Погоди переключаться на сумеречное зрение, побереги силы, они нам понадобятся, — попросил Назидатель. — Когда наиболее активен Луч?

— К двадцать пятому часу.

— А когда синяя трава выбрасывает медимы?

— В три утра.

— За этот промежуток времени мы должны успеть. Иначе не будет в истории Харста больше ни Луча ни Дарцидона. У тебя есть какой-нибудь план?

— Если ты говоришь, что в Харсте меня чествуют Царём, то сюжет для новой легенды уже есть. Только надо поторопиться.

— В таком случае, вызывай Луч, — скомандовал Назидатель. — Мы войдем в Харст, когда Луч выйдет на пик своей силы.

Историю последующей ночи летописцы Харста потом выбили золотыми рунами на каменных скрижалях. Согласно легенде, в одну минуту двадцать пятого часа небо над долиной разом осветилось. И выбежавшие на свет жители, уже привыкшие к темноте в тени напиравших на дома дренодавров, не сразу поняли, что в небе зависли тысячи светящихся птицегоров. Птицы прямо в мозг людям посылали приказ царя-Зверолова. Быстро собраться, взяв с собой самое необходимое, погрузиться на поданных к домам веспрей и подняться вместе с животными из чаши долины Харст на одноименную вершину горы Харст.

Из леса в долину бесшумно выдвинулись десятки сотен веспрей. За ними, молча топали тысячи кропов, прыгали десятки кавадак. Веспри останавливались у домов, кавадаки впрыгивали в круглые жилища людей и помогали собираться.

Никто не посмел ослушаться приказа Царя — Зверолова, особенно, когда к домам подошли животные. Между домами, в подвалы, сараи, амбары ныряли бесшумные мрамокоды, выгоняя своим страшным хищным видом тех немногих жителей, которые от испуга решили пережить ужас, спрятавшись в подвалах или на чердаках. Птицегоры неустанно повторяли, что во избежание катастрофы эвакуацию надо провести быстро, потому что долину могут затопить. Так как сигнал передавался напрямую в мозг людям, в Харсте было тихо. А животные, даже такие огромные как веспри умели двигаться бесшумно.

Если жителю не удавалось взобраться на веспря, к нему подходил кроп. Маленькие, но очень сильные вьючные животные быстро поднимали людей на гору. Свободные веспри двинулись к чаще, готовые по команде сражаться с дренодаврами. Эвакуация Харста закончилась через двадцать минут.

И вот тогда, в свете оперения птицегоров, из-за пригорка, где бикеты соорудили чашу с водой, появился ОН. Очевидцы потом долго спорили, услышали ли они раньше топот необъятных ног. Или сначала увидели вырастающую гору. Гора понималась расширялась, вытягивалась, крепчала. Сначала в два, потом уже в три раза превышала ту, на которой бикеты устроили свою подлую воронку.

— Дарцидон! — выдохнуло население.

На голове Дарцидона мощно светилась серебряная точка. Точка тонким, как серебряная ниточка лучом соединялась с небесами.

— Царь-Зверолов, — узнали соплеменника жители Харста.

Красивый богатырь в серебяных доспехах одной рукой направлял Дарцидона, а другой рукой, как утверждали после историки, держал на ниточке небеса.

То, что произошло потом, продолжалось почти три с половиной часа. Дарцидон крушил дренодавров. Веспри помогали крушить и оттаскивать отломанные части в русло древнего озера. Несколькими движениями лап Дарцидон углубил русло старой реки, а землю аккуратно вынес наверх, укрепляя и поднимая берега. Дренодавров, оставшихся в русле, зверь не тронул. Закончив с руслом, Дарцидон опустил лапу на стенку водохранища и начал аккуратно выбирать верх воронки. Вода пошла, точно стекая в подготовленное русло, Дарцидон постепенно углублял промоину, добиваясь ровного и не очень бурного потока. При этом постоянно придерживал лапой и укреплял стенки воронки, чтобы не вылилось лишнего. Дарцидон как ребёнок в луже, играл с огромной воронкой до тех пор, пока вода не спустилась окончательно и спокойно стекла по руслу реки в древнее озеро.