Ирина Громова - Зверолов из Харста

Пока брат рядил, как ему переписать на себя имущество, Зверолов мог платить знахарям за лечение. Но средства таяли быстро, а лечение шло медленно. Знахари вцепились в ферму, и явно планировали её обескровить, а гарантий на выздоровление не давали. Никаких. Конечно, у него остались целыми руки, ноги и позвоночник, но как охотнику не видеть, не слышать и не чуять зверя?

Община не могла разводить животных для работы. Веспрей, кропов, мрамокодов и кавадак, можно было только поймать и приручить. Они прекрасно работали, слыли чудной опорой человеку, но никак не разводились в неволе. То есть, разводились, но получались карликовые особи, которые использовались только для обучения или детских игр.

Самым крупным и сильным считался веспрь. Его использовали как тягловую силу, на нём можно было ездить, он был прекрасным охранником, давал шерсть, молоко, клык и кость. Его зубами можно резать и пилить. Копыта использовались для изготовления орудий труда, потому что обладали повышенной прочностью.

Был в природе зверь и покрупнее — Дарцидон, мечта любого серьёзного зверолова. Но в общине уже лет восемьдесят не находилось охотника привести великана. Поэтому в Харсте давно остановилось серьёзное строительство крупных мостов, плотин, водохранилищ.

Переместить мегатонны земли, камней, вырвать с корнем и корчевать дренодавры под силу исключительно мощной махине, как Дарцидон. С дренодаврами вообще беда, они росли и вытесняли общину из долины так быстро, что старейшины и сам Назидатель считали, если не найдётся охотник, приручивший Дарцидона, в ближайшие двадцать лет, цивилизации светлыни настанет конец.

Поэтому община внимательно следила за каждым охотником. Особенно за веспреловами. Именно охотники за крупными веспрями лучше многих готовы и чаще всех решались идти за громадным Дарцидоном.

Внимание общины было направлено и на него. Но теперь он вне игры. Он ошибся на охоте, потому что профессионально несостоятелен, считала одна часть жителей Харста. Он не берег себя и поплатился, говорили другие. Он был надеждой и не оправдал, а значит, всех предал, рассуждали третьи. Хотя в сущности что произошло?

Человек вышел на охоту, где может произойти всё что угодно, потому что зверь есть зверь, — и получил производственную травму. Превратился в беспомощного калеку, что само по себе тяжкое наказание. За что же над ним издеваться, а потом отправлять на утилизацию? И что за нация, которая стелется перед иностранцами, но готова в одночасье передавить своих? То-то дело, бикеты. Те так наоборот. Не думая, передавят полмира, но своих кормят. Даже инвалидов. Потому что инвалиды обладают колоссальным опытом по выживанию. Для нормального общества такие знания — большая ценность.

Впрочем, то, что думала община, его волновало мало, задело что родители вызвали утилизатор. И сначала болело невыносимо. Пока не пришел Луч.

В тот день кроп, по мысленной команде Зверолова довёз до убежища в лесу. Еще в молодости, заблудился, дотащился до Охристых камней и нашарил небольшую пещерку. Такую, чтобы спрятала человека. Пришлось выкурить выводок кусопяточников. Те верещали и норовили откусить пятки вместе с подошвами и пальцами ног, но охотник жёг фиолетовый огонь, и на третий день кусопяточники сдались. Зверолов видел их через два года за три версты, на таком же каменном завале. Сейчас выкурили его самого, и он мысленно попросил прощения у семейства. И благодарил: у него есть жильё.

Лет десять назад поставил в пещере нехитрую мебель и смастерил дверь. Чтобы птицегоры не устроили себе гнездо. Охотников не боялся, так далеко за веспрем ходил только он. А люди из общины вообще старались в лес не забираться.

Пещера была хороша тем, что сама рождала воду. Небольшой ключ бил прямо из стены, тут же природа создала купель, мойся хоть целиком. Пещера особенно выручила в первое время, когда он учился жить наощупь. Она закрывалась изнутри. Света не было. Но зачем слепому человеческий свет?

Связи с общиной не было. Но зачем ему мир, который преследовал за несчастный случай? О чем ему говорить с общиной Харста? Он не оправдал надежды.

Впрочем, тогда он еще не знал, зачем ему жить. И, главное, как. Всю дорогу, по лесу, очень сильно нервируя кропа, за ним кралась стая шиголяков. Наглые и хитрые шакалы и раньше не очень церемонились с человеком. Набрасывались со спины и сразу всем скопом, поэтому в лесах выживали только опытные охотники. Калека в лесу — верный ужин для шиголяка. А тут счастье само рвалось в шакалью пасть, калека доставался стае вместе с безобидным кропом. Вьючный кроп честно тащил на себе инвалида, успел буквально вбросить Зверолова в пещеру. И пока шиголяки рвали его бедную плоть, человек наощупь успел открыть, заползти и закрыть за собой дверь.