Стас Северский - Историк

— Вы изменник. Вы — враг государства, Беркутов.

— Я присягал человеку! А вы чудовище! Чудовище, которое человек обязан ненавидеть!

— Ненависть не значима. Значимо подчинение. Страх убивает ненависть, он убивает все, Беркутов. Человек старается получить власть над пугающим его объектом, но человек, не способный познать его, уничтожить его, подчиняется ему, подчиняясь страху перед ним.

— Вы считаете себя богом?!

— Обозначение единовластного правителя не значимо.

Я вижу, как Беркутов берется за оружие еще в проекции планируемого действия. Я останавливаю его руку у кобуры, пристегнутой к поясной портупее, пресекая приказ, отданный его разумом его руке, моим разумом, моей волей. Горячая кровь отступает от его рук, оставляя в сжатых борьбой сосудах только холод пустоты. Он противостоит упорно, но силы покидают его с неровной частой пульсацией не справляющегося с борьбой сердца. Его горящий перепадами излучений разум угасает, искрящие разрядами нервы затухают. Он больше не старается ни нападать, ни защищаться. Он с ненавистью ждет, уверенный в правоте этой ненависти. Обездвиженный моей волей, он остается стоять с оружием в руке, когда приходят со срочными донесениями, уходят со срочными распоряжениями «защитники».

— Вам не уничтожить меня, Беркутов. Ни одному человеку не уничтожить меня теперь. Следуйте за мной.

В пустом светлом зале главного корпуса Центрального управления СГБ, глубоко под землей, установлен вертикально холодный саркофаг. Только отраженный свет дает мне видеть главнокомандующего восточных армий РССР. Генерал Светлов устремил неподвижный невидящий взгляд в мои слепые глаза.

«Защитник» подошел к закрытой платформе, переключая поля для вертикальной установки. Он отключил затемнитель. Теперь в замерзшем сне перед нами предстал Ручьинский.

Беркутов поднял тяжелый взгляд к пересохшим в смерти глазам Ручьинского. Я еще вижу последние тени жизни, замкнутые в его нервах. Ручьинский молчит, его мысленный фон тих, излучения угасли. Но его разум еще сохранил обрывки связей памяти. По ним еще проходит пущенный моим разумом сигнал, излучение моего зрения, приносящее с отражениями данные его памяти. Теперь мой разум позволяет мне видеть не только излученные мысленные фоны памяти в работе, но жесткую память.

Я смотрю вдаль светлых коридоров, слышу ровные шаги «защитников». Эти отображения, звуки ясны мне, но только обобщенно. Эти частоты давно зримы мне в другом виде. Я не помню другого зрения.

Я понимаю, что луч ожег его нервы болью, но не помню, что такое боль. Теперь мне известен только сигнал о повреждении, как «защитнику», как машине. Но боль — другое, было другим. Боль имела другое значение. Она заняла все его сознание, отступив только перед последней мыслью о смерти. Сигнал о повреждении не имеет такого значения, он не занимает всего сознания. Теперь я знаю, что такое боль. Не ощущаю, не помню, но знаю.

Я оставил умерший разум Ручьинского, оставил Беркутова стоять перед ним с оружием, зажатым в скованной холодом руке.

— Поставьте меня между ними, Снегов.

Я вышел. Тяжелые створы дверей сошлись за моей спиной, запирая Беркутова в тишине. Он думает о смерти, как думал Ручьинский. Я не понимаю значения этих мыслей. Ручьинский мог отдать это время мыслям о смерти убийцы, он мог убить Ярова. Он мог убить Ярова, призвать «защитников». Он мог вернуть, сохранить жизнь. Мог сообщить Беркутову. Мог свергнуть мою власть, мог убить меня. Нет, он не мог. Он человек. Слабый человек, который не способен преодолеть смерть без «защитников», без силы подчиненных его воле «защитников». Человек, способный подчинить высшие силы, — не слаб, но человек не способен подчинить высшие силы. Я подобен «защитнику». Мой разум офицера S12 подчинен цели человека, но не подчинен человеку. Я должен исполнить задачу, как «защитник». Я исполню задачу. Человек дал мне код воли к власти, я должен править человеком.

«Защитник» следует за мной во тьме, смененной ярким светом.

— Составь официальное заявление о смерти генерала Беркутова. Объяви траур. Отдай распоряжение подключить к жизни генерала Взорова. Подключи его к линии связи сразу после пробуждения. Приготовь Взорову назначение, он примет командование СГБ РССР через час. Призови транспорт, задай прямой маршрут Ясный-Ивартэн. Запроси прямую линию связи с генералом Роттером. Подключи к линии ожидания генерала Вайльдера. Полковника Горного — ко мне сейчас.