Стас Северский: Пограничник. Рассказ 1. Пройти по последней грани

Гордо всматриваюсь в нескончаемые дали пустоты…

Начинает надоедать гордо всматриваться в эту бесконечную пустоту…

Проклинаю эту пустыню, гордо в нее всматриваясь!

Кончились проклятья. Лучше бы кончилось что-то вроде воды или воздуха! Проклятья мне в этой пустыне нужнее!

Да пошла эта пустыня!

Еще один день в дозоре в этой пустоте — и у меня крышу снесет! Ничего! Здесь ничего нет! И на кой хрен здесь пост нужен?! Здесь вообще ничего нет! Нет — и не было! Не было — и не будет! И меня здесь быть не должно!

D40-709-677-439 стоит на ждущем режиме — он сменит меня, как только я прикажу. Но и тогда ничего не изменится. Я подыхаю от скуки. Делать нечего. Разве что оружие чистить… Только я его уже отчистил до того, что скоро… Дальнейшими чистками я его просто изувечу, обточив, как ветер скалы.

Зверь подо мной вздрогнул и сменил опорную ногу. Хоть какое-то событие…

Никто не угрожает мне, и мне угрожать некому… Попробую это исправить. Отпустил удавку на горле моей злобной зверюги… Но сонный руггер как на зло игнорирует данную ему свободу. Это действительно злобный зверь — всегда делает все только мне во вред. Жалею, что у него номер короткий — вспомнить нечего… А у крыс вообще номеров нет… Поискал за воротом шинели — «передатчик» на месте, спит старый крысюк…

— Подъем!

Крыс-передатчик сиганул мне на плечо, будто по сигналу тревоги… Ссадил его на холку зверюге и бросил стремена…

— Наблюдай давай. Доложишь потом, что никаких изменений нет.

Спешился… Бросил шинель и свалился на нее — буду звезды считать… Правда я их уже перечел вчера… и неделю назад, и… Черт…

Темнеть только начало, но скоро опять светать начнет. Здесь ночи короткие. Под утро засияет яркая белая звезда, сменяющая тусклую желтую — вечернюю… А дальше наступит день, когда они обе будут жечь и слепить эту пустыню, отражающую их свет, как зеркало… Сейчас ночная темень еще дает отдых глазам, которые скоро будет просто не укрыть от яркого света, не дающего спать. Но спать я не могу. Я знаю, что меня ждет ослепительный и нескончаемо долгий день, который оставит меня без сна, но я не могу спать сейчас. А что еще я могу здесь сделать, кроме как заснуть вечным сном?

Изуродовал ножом консервный контейнер… Быстро покончил с неизвестно чьим мясом, которым он был забит доверху. Установил контейнер подальше — мишенью будет.

Обоюдоострые лезвия моих клинков надстроены — сейчас это обычные кинжалы с односторонней заточкой… Нет, не пойдет — сниму надстройку… И гарду сложу… Теперь то, что надо. Осталось подключить панель управления на рукояти, установить параметры мишени… Готово. Клинки под напряжением. Задаю замедление, на глаз прикидывая расстояние, силу броска и сопротивления… Выставляю время замедления точнее, беру нож за лезвие… Черт! Нож я не метнул — бросил… Он меня током шарахнул, разряд пустил. Замедлитель не сработал. Черт… Подобрал нож и принялся чинить… Конечно, от моей скуки ломается все. Вернее, я все ломаю от скуки.

Заметил, что нож не только ожег мне руку, но и браслету настройки сбил… Проклятье! Я потерял карты этой местности… Теперь они затеряны где-то в глубокой памяти браслета — теперь их придется искать… Правда, на кой черт мне здесь карты? Здесь нет ничего, что на них можно нанести. Зеркало — только ровное гладкое зеркало пустыни. Вдалеке оно дыбится скромной скальной грядой, больше похожей на зубчатую крепостную стену или просто на ряд прямых ровно выстроенных клыков… угрожающе блистающих клыков, будто только что облизанных скользким и голодным языком какого-то огромного хищного зверя. И все. Никаких разломов здесь нет. Поверхность планеты предельно выровнена. Одни редкие высоты — без низин.

Думаю, расщелины были, — раз уж скалы есть… Просто, они занесены этими зеркальными обломками — пылью, сплошь покрывающей поверхность этой ветреной планеты. Еще думаю, занесенная ветром в разломы и трещины пыль спаялась под прессом времени и высоких температур. Теперь разломы неопределимы при нетщательном просвете, которым ограничились при изучении местности каменные Стражи. Пустыня — слегка припорошенный острыми сияющими осколками монолит.