Мария Симонова - Привычка умирать

Крапива наблюдал, как с карниза свесилась черная раскоряченная фигура, очень похожая на паука. “Сейчас завалит охрану…” Быстрое движение, и охранники осели на землю. Он мог просчитать ходы неизвестных… Может означать, что они обучались в одной системе. Все же спецоперация? Или наемники-отставники?

Нападавшие проникли в дом, и он получил возможность подвести один “глазок” к выбитому окну. Микрофон улавливал смутные отголоски происходящего. Звуки были скупы: визитеры действовали бесшумно и сопротивления не встретили. Крапива не стал заводить камеру внутрь, опасаясь привлечь внимание. Этих спугнуть нельзя! А если удастся прицепить к флаеру маячок, то ниточка потянется. Такое размотать можно!

Прошло совсем немного времени, и флаер пошел вниз — ага, лаборатория захвачена, сейчас будут грузить аппаратуру. Быстро это они…

Ему не давало покоя смутное ощущение, что в действиях нападавших было что-то предугадываемое, что-то знакомое мерещилось в том — высоком… Отсутствие боевых костюмов и шлемов давало шанс опознать их. Крапива начал осторожно перемещать “глазки”, но бросил — слишком рискованно, особенно при наличии у них спецаппаратуры.

Резаком было расширено одно из окон, флаер стоял с раскрытым кузовом. Все готово к погрузке. Выставили охранение, сейчас начнут выносить. Пора было запускать маячок — небольшую мушку с крохотными крючочками на лапках, позволяющими ей прицепиться к борту флаера. Но если выпустить ее прямо отсюда, то могут засечь.

Требовалось сменить позицию.

Проскользнув вдоль стены к пролому и высунув голову, Крапива успел еще заметить краем глаза стремительное движение и получил тяжелый удар.

“Парализатор, мощность минимальна…” — последнее, что мелькнуло в гаснущем сознании.

Действовать нужно было быстро. Бесчувственное тело шпиона, для верности закованного в магнитные кандалы, зашвырнули в кузов, даже не потрудившись снять прибор ночного видения. Лишь ! заклеили теплоизоляционным скотчем окуляры. Теперь, даже если очнется, то будет смотреть, как на солнце. Рядом положили его ноутбук.

Пока драбанты грузили аппаратуру, Гор сел в кабину и послал сообщение Краю через оговоренный канал — “Встречай”. И только. Гор знал, что у того уже все готово, а получить сейчас удар мантрой было бы равносильно провалу. Он почти физически чувствовал, как утекают секунды: если взятый шпик успел дать сигнал, то к нему может вот-вот прибыть подмога.

— Осторожнее, осторожнее! Вот так… — сорванный шепот Некрылова…

— Этот гроб что, свинцовый? — хрипел в ответ Лоскутов, на плечи которого легла основная часть двухметровой капсулы саркофага.

— Подавай! Подавай, говорю! Толкни! Уф!

Советник попенял себе, что не прихватил пару носилок с антигравом. Что значит акция без подготовки. Он оценил, каково приходилось Краю в те времена, когда инспектор Гор гонял его по мирам Союза.

Флаер ощутимо просел. Время таяло на глазах.

Захлопнулся задний створ, в кабину запрыгнул Каменский:

— Александр Васильевич, все! Группа на месте.

Гор выжал стартер, флаер прыгнул вверх, внизу появилось темное русло проспекта. Теперь пятнадцать минут до здешнего портала и в Москву-Д3, на заранее арендованный склад, где уже ждет Край. А вот как быть с пленным…

Человек, снабженный отличной аппаратурой из арсенала спецслужб, устроил засаду в месте, выбранном прямо перед операцией. Кем он мог быть? Только ниточкой к нашему “кроту”. Неужели шпик — Каменский, любимый ученик?..

“Раскрутим пленного, тогда и будем делать выводы…” — подумал Гор, снижаясь к редким, как старческие зубы, почти полностью перебитым огням портала.

Загнав грузовик на склад, надежный, бетонированный, точно бункер, Гор вышел из кабины и приказал драбантам покинуть помещение:

— Пленного с собой. Технари тут и без нас разберутся.

Все знали, как по-хозяйски нагло ведет себя эта братия, выпирая оперативников, невзирая на звания, из обнаруженных ими же секретных лабораторий. Поэтому Гора поняли правильно: не к лицу советнику терпеть унижение на глазах подчиненных. Да и самим драбантам не по вкусу было оказаться в роли выметаемых поганой метлой какими-то шустрилами вместо заслуженного уважения после блестяще проведенной акции.

Пленника вывели из машины, он пошатывался, словно пьяный. Подойдя, Гор сдернул с его головы ПВН и остолбенел:

— Крапива! — Он не ожидал такого сюрприза. Значит, Каменский чист. А вот Крапива… Теперь совсем по-иному виделись его частые отлучки по якобы агентурным делам, отсутствие на рабочем месте перед акцией. Все очевидно.