Мария Симонова - Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием

Я сразу понял, что это за птицы, узнав в одном из них приснопамятного по отелю «Солнечный Амбассадор» опера Каменского. На сей раз Каменский с еще одним из той же породы шли чуть позади немолодого, но поджарого «пса», явно более матерого, то есть скорее всего — старшего по званию. Все–таки они меня «накрыли», с чем их можно было искренне поздравить. Топают, наверняка уже видя перед собой чины и награды — что–то типа лишней нашивки и позолоченного значка на грудь.

Дошагав, троица остановилась среди нас — примерно напротив экрана с Мурзаневым, спинами к нему.

— Инспектор Администрации Гор, — представился старший, быстро показывая ксиву Левински, потом мне. Но в руки карточку не протянул — бывалый. Потом он повернулся уже конкретно ко мне и произнес: — Ричард Край? — Затем, не дожидаясь ответа: —

Вы арестованы по подозрению в убийстве принцессы Анжелы.

Левински заметно дрогнул, хотя никто из них даже не смотрел в его сторону.

Каменский со вторым уже вышагнули из–за спины Гора, чтобы подкатиться с двух сторон ко мне. Я тем временем окинул беглым взглядом их одежду. Что–то карманы у вас, братцы, не топорщатся? Чего–то в них, наверное, не хватает? Отобрали, что ли, у вас оружие при въезде? Вот бяки! — То ли еще по моему старому сигналу, то ли Мурзанев успел отдать необходимые распоряжения, не зря же они к нему задницами встали.

Я поднял руку и сделал легкое движение пальцами. Они дернулись было ко мне — реакция у ребят в порядке, даром что безоружны, — когда рядом со мной от потолка к полу протянулся узкий сияющий луч и стал с шипением, едва не задевая, обходить меня кругом.

Я замер, лишь слегка поводя головой вслед движению убийственного луча — впрочем, для меня теперь не такого уж убийственного. Но если бы он меня задел, я был бы не в восторге.

Все не отрываясь смотрели мне под ноги, где на утрамбованной почве вокруг меня вскоре нарисовалась самая обыкновенная рыба. А я стоял в ее центре. Черт возьми, не моя ли это златая рыбка с вуалевым хвостом?! Точно замкнув линию передо мной на верхнем плавнике, луч исчез. Я не сомневался, что рыба — дело с бессмертных рук Грабера в память о той дымной полосе у носков его ковбойских полусапожек. По крайней мере он продемонстрировал всем присутствующим, что ; меня с потолка прикрывает ас, который в случае чего не промахнется. Теперь все в молчании воззрились на мою «неприкасаемую» персону.

Опер глядел на меня так, словно я был той самой рыбой, только за стеклом, то есть — недосягаемой для его зубов. «Оперята» — те так просто жарили меня живьем. Я молчал — слова здесь были явно излишни. Несколько секунд гробовой тишины нарушил голос наследника:

— Не ставьте себя в нелепое положение, инспектор! — Тон и высокомерная поза Левински выражали сдержанный триумф. Еще бы! Свидетель, а вернее, даже хуже — исполнитель его заказа на сводную сестричку оказался недоступен для рук правосудия! — Себя и в первую очередь Администрацию Президента. Убирайтесь отсюда добровольно, пока эти дикари, — он кивнул на топчущегося в отдалении Когтя, — не взяли вас в плен. Или не порезали вас на бифштексы себе на ужин.

— Попробуйте лучше арестовать Клавдия, — посоветовал я, наблюдая за сменой выражений на лице инспектора. Не сумел «пес» в такой момент спрятать эмоции, хотя и видно, что не слаб — с голодной досады по поводу моей недоступности на охотничий прищур с оттенком недоверия при мысли о возможности заполучить Клавдия. Еще пуще я потешался заряду испепеляющей ненависти, посланному в меня беглым взглядом наследника.

— Вряд ли вы отыщете Клавдия в этих трущобах, — уронил Левински, на сей раз уже тоном скрытой угрозы. Роль наследника, похоже, постепенно вытеснялась в нем более привычной ролью крестного папы — обстановочка–то боевая, и у Гарри тоже срабатывает рефлекс.

Быстрый вопросительный взгляд Гора перекинулся с Левински обратно на меня — инспектор явно не доверял информации, изображавшей Клавдия потерявшимся в трущобах.

— Он только недавно отсюда вышел, — любезно сообщил я инспектору. Тот переглянулся с Каменским, после чего они, не сказав нам больше ни слова, развернулись и в согласном молчании, не забыв третьего, покинули поле несостоявшегося, но все равно проигранного ими боя.

А я обратился к двум своим оставшимся собеседникам:

— Ну так что, господа? Будем сотрудничать? Они тянули паузу. Нелегко им все–таки было, беднягам, пойти на соглашение с изгоем, да еще на его условиях. Пусть оно и в таком виде сулит им небывалые прибыли, и главное — обещает первоочередной талон на личное бессмертие, но ударить по рукам с ронином… Впрочем, я не собирался подавать им руки.