Дмитрий Дудко - Последний бой фельдмаршала Пестеля[СИ]

И вдруг показалось фельдмаршалу, что не венгерская равнина перед ним, а Сенатская площадь, такая же заснеженная. И сам он не Пестель, а генерал Сухозанет, которому тогда вовремя не подвезли заряды, чтобы смести картечью все три мятежных полка.

Будь что будет, но он, Павел Пестель, не умрет ни палачом, ни предателем, ни трусом! Фельдмаршал обнажил шпагу:

— Черниговский полк, за мной! За Россию, за братьев-славян!

Константин величаво простер руку:

— Солдаты, вперед! Перед вами изменники, недостойные русского имени!

Два полка неумолимо сближались. Вот Розенберг в генеральской треуголке, вот размахивает саблей Бакунин. А возле знамени — Шевченко. Хоть бы его под пули не тащили! Сейчас русские будут стрелять в русских — то, чего он всю жизнь пытался избегнуть. Он думал, что совершил революцию, а она России только предстоит!

Грянул залп. Раненый, упал командир полка. Но ни одна пуля не задела Пестеля. Черт, неужели его жалеют? Или хотят взять в плен? Ответный залп. Падают легионеры под огнем превосходных тульских винтовок.

Мало кто заметил майора в черкеске, догонявшего черниговцев. Два кинжала у пояса, пистолет в руке. Пистолетный выстрел слился со вторым залпом легионеров. Фельдмаршал Пестель, князь Цареградский, раненный в спину навылет, рухнул в снег. Он уже не увидел, как пуля Херонимо наповал сразила майора. Белесое зимнее небо враз потемнело. Последнее, что Пестель услышал, был голос Мишеля:

— Фельдмаршала убили! Черниговцы, за мной! Отомстим за Пестеля!

Командование принял на себя наследник. Разбитые наголову мадьяры с трудом прорвались за Тису, пробившись через авангард Паскевича. С ними отошли и остатки Русского легиона. Вечером того же дня в крестьянской хижине, при свете плошки Шевченко писал стихотворение "Смерть Пестеля". В глазах поэта стояли слезы. Мало кого из панов уважал бывший крепостной так, как князя Цареградского.

В этот же вечер в доме бургомистра Мишкольца при свечах сидел полковник Мишель. Стихотворение "Смерть фельдмаршала" было готово. Листок весь исчеркан, чернила местами расплылись, словно снег падал на бумагу. Слез уже не было. Осталась лишь глухая тоска. Полковник взял чистый лист и вывел название новой повести: "Последний бой Печорина".