Евгений Токтаев: Река Вечности (СИ)

-- Рассказывай.

-- Ну, -- замялся Клит, -- не уследили, короче, за фракийцами...

-- Опять обидели местных? -- царь начал закипать, -- много народу побили?

-- Да пятерых всего. Четверых фракийцев и одного из щитоносцев. Ладно, мы с Птолемеем подоспели вовремя, ещё нескольких наших отбили. Помятых, правда, изрядно.

-- Я про иудеев!

-- А-а... Этих много.

Александр побелел от гнева.

-- Руки вырву! Возвращаемся!

Царь пустил гнедого с места в галоп. Свита заторопилась следом.

Сгустились сумерки, но в селе тьму рвало на части пламя пожаров: пылали несколько домов. По небу разливалось зарево. Местные жители суетились, тушили. Выгоняли из хлевов скотину. Кругом лежали трупы, выли женщины.

-- Зачинщиков под стражу, -- распорядился царь, -- разбираться буду утром. Виновных казню безо всякой жалости.

Александр отыскал глазами Аттала, командира агриан.

-- Ты в который раз подводишь меня. Если твоим людям до сих пор неведома дисциплина -- в том вина командира. В Тире тебя будет судить войско.

-- За что, царь?! -- возопил Аттал, -- подумаешь, пожгли варваров! Они первые напали! Убили моих воинов! Те всего лишь заигрывали с девками!

-- Прочь с глаз моих. Клит, его тоже под стражу.

"Подумаешь, пожгли варваров"...

Сам-то ты кто? Фракиец с македонским именем, обэллинившийся варвар, возомнивший о себе невесть что. Что же, действительно его судить? Сына князя Лангара, верного союзника, за которого когда-то хотел выдать сводную сестру, Кинану...

Александр скрипнул зубами.

Воины подвели к царю высокого старика в длиннополом льняном одеянии и белой накидке, расшитой поперечными чёрными полосами, покрывавшей голову и спускавшейся почти до колен.

-- Кто ты?

-- Меня зовут Ионафан бен Зара, -- ответил старик, -- я учитель Закона.

-- Хорошо же ты учишь закону своих людей. Зачем они убили моих воинов?

-- Мы не сделали тебе зла. Твои воины грабили нас и насиловали наших жён.

-- Это я выясню.

-- Я не лгу.

-- Ты знаешь, кто я? -- спросил Александр.

-- Да, -- сказал старик, после недолгой паузы, пристально глядя царю прямо в глаза, -- наши пророки говорили от твоём приходе века назад.

-- Вот как? И что же они говорили?

Ионафан помедлил, потом произнёс:

-- "Видел я, как овен бодал к западу и к северу и к югу, и никакой зверь не мог устоять против него, и никто не мог спасти от него; он делал, что хотел, и величался. Я внимательно смотрел на это, и вот, с запада шёл козёл по лицу всей земли. Он пошёл на того овна и бросился на него в сильной ярости своей. И я видел, как он поразил овна, и недостало силы у овна устоять против него, и он поверг его на землю и растоптал".

-- Что это значит? -- недоумённо спросил Александр.

-- Говорится в книге пророка Даниила, что овен -- это царь персидский, а козёл косматый -- царь сынов Явана.

Чёрный Клит усмехнулся, взглянул на Птолемея, словно ожидая, что тот разделит его веселье, но Лагид был серьёзен и мрачен. Ионафан продолжал:

-- "И восстанет царь могущественный, который будет владычествовать с великою властью, и будет действовать по своей воле".

-- Я и есть царь могущественный, -- сказал Александр, -- действующий по своей воле. И я разбил царя Персии. Видать, не врали твои пророки.

Ионафан не ответил. Александр тоже некоторое время молчал, глядя учителю закона прямо в глаза. Тот взгляда не отводил.

-- Утром ты станешь свидетелем моего суда, -- наконец нарушил молчание царь, -- если невиновность твоих людей будет доказана, вы получите возмещение ущерба золотом. И за побитых людей, и за скотину, и за сожжённые дома. Если же нет, довольно с вас наказания.

Александр повернулся к Птолемею.

-- Лагерь укрепить, посты усилить.

-- А если эти попытаются ночью напасть? -- кивнул Птолемей в сторону группы иудеев, окружённых частоколом копий гипаспистов.

Александр посмотрел на них, прищурившись.

-- Отпустите. Эти не попытаются.

Царь повернулся и пошёл прочь. Клит злобно взглянул на Ионафана и последовал за Александром.

-- Что делать, Элиазар? Они жгут, грабят, убивают от самого моря Галилейского! Их многие тысячи, а нас всего два десятка. Как нам свершить месть?

Элиазар, кузнец из селения Арабата, сожжённого Александром четыре дня назад, оторвался от созерцания македонского лагеря и повернулся к своим воинам, вчерашним пастухам и землепашцам.

-- Надо отсечь голову и тело рухнет само. У нас есть их одежда, шлемы и щиты. Иаир, Давид, пойдёте со мной. Когда они совсем угомонятся...

-- Это безумие, Элиазар! Ты и на сто шагов не подберёшься к их царю!