Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ)

Ипи не ответил, покачал головой, тут же пожалев об этом: закружилась пуще прежнего.

-- Ты не согласен?

-- Нет-нет. Пожалуй, ты прав, Величайший. Прости меня, я не вполне здоров и несу восторженную чушь, вместо того, чтобы подумать, как следует. А задуматься есть над чем. Сколько воинов было у врага по словам царя Тунипа? Не меньше, а то и больше сотни тысяч. Не было резона ему лгать, да и то, что мы видели, подтверждает его слова. Не больше двадцати пяти тысяч заперлись в Мегиддо. Не больше трёх десятков тысяч убили и пленили наши воины. Выходит, пять-семь десятков тысяч копий просто разошлись. Причём, многие именно разошлись, сохраняя воинский порядок, а не разбежались в страхе. И далеко ли? Не захотят ли они превратить нашу победу в поражение?

-- Я позаботился об этом Ипи. Из врат Мегиддо никто не выйдет, избегнув наших стрел. Колесничьи отряды и Храбрейшие сторожат врата. Пусть наши деревянные укрепления не сравнятся со стенами Джару[18], но все эти доблестные воины, -- фараон усмехнулся, -- не смогли разбить нас в чистом поле. Полезут на стены -- тем хуже для них. В деле они нас повидали. Что до Хатти и Бабили -- они поторопились вступить в союз, но теперь уж, верно, опомнились. Мудрости им не занимать, с наскока зубы обломали, теперь отступят да понаблюдают, как мы с Паршататарной изводим друг друга в битвах. Когда два льва дерутся, мудрая обезьяна сидит на дереве.

Ранефер согласно кивнул:

-- Я тоже думаю, что Бабили теперь вцепится в подбрюшье Нахарина. такой случай! Ничто не помешает, пока мы здесь сидим и сторожим Мегиддо.

-- Да, придётся сидеть, держать осаду. Сил на штурм у меня нет, здесь ты прав. К тому же, воинства Та-Кем сильны в поле, лучниками и колесничими. А в резне на городских улицах... Будем ждать, покуда не сожрут они не только последнюю овцу, но и коней, а потом и до собак доберутся. Верно, голод принудит их присягнуть Двойной Короне надёжней, чем бронза.

В шатёр ворвался человек, облачённый в пластинчатую броню.

-- Да живёт вечно Величайший Менхеперра! -- Ипи давненько не видел, Усермина таким взволнованным, -- колесничий дозор Храбрейших обнаружил воинство по дороге на Зефти! Правда, они идут на север, а не на нас, но... около четырёх тысяч копий. Акайвашта или хатти, Апоп их разберёт...

Ранефер и Тутимосе, как ужаленные вскочили, и рванулись из шатра, столкнувшись на выходе. Ипи на ходу надел шлем, позабыв, что на нём лишь льняное одеяние и церемониал, в руке не лук, а Скипетр Ириса.

Тут как тут случились старшие военачальники, Аменемхеб с Нибаменом, заставив Ипи устыдиться. Он ещё не родился, когда они ходили на воинства Нахарина, а сейчас сражались в строю или на колесницах, да и пили побольше Верховного Хранителя, но свежи как юноши. Вот уж действительно -- живут они вечно. Во здравии и силе. А Ранефер, пережив всего двадцать четыре разлива, уже язык на плечо...

-- Да уж, не стоит поминать Апопа на ночной дороге! -- Менхеперра покачал головой.

-- Уж помянули, Величайший, но о том я и говорил -- много воинств осталось у врага.

-- Усермин сказал, что это акайвашта, и что им здесь надо? -- Нибамен, сухощавый и подтянутый, сохранял спокойствие. Впрочем, проходи мимо них воинство тварей Дуата, похоже, и они бы не удивили старого воителя.

-- Акайвашта или хатти, -- повторил Усермин, -- примерно половина воинов вооружена большими круглыми щитами, похожими на те, что используют "пурпурные" и акайвашта. Говорят, что на суше сражаются акайвашта с иными щитами, овальными, суженными посередине, но те пираты, которых нанимал достойнейший Ранефер, носили именно круглые. Однако шлемы этих воинов, украшенные конскими хвостами, очень похожи на те, что носят царские телохранители у хатти.

-- Акайвашта... -- Верховный Хранитель задумался, -- извечные наёмники. Им всё равно, кому продаваться. Что помешает им податься на службу нашим врагам? К тем же хатти -- потому и шлемы их нацепили. Сколь бы ни были акайвашта презренными пиратами и мужеложцами, каждый из них стоит двоих "пурпурных", если не больше. Думаю, мне с Хранителями стоит подойти к ним незаметно, да рассмотреть получше. И, если что...

-- Почему тебе, Ипи? Может Аменемхеб сам выяснит, кто это, да разгонит?

-- Величайший, да жив он вечно, прав, -- Нибамен вздохнул, как-то по-отечески и с сочувствием посмотрел на Ранефера, заметив, что необычные для большинства жителей Священной Земли синие глаза Ипи смотрят устало.

Впрочем, узкое лицо Верховного Хранителя всегда придавало ему измождённый вид.