Вера Космолинская - Смех баньши

Поскольку каждое мгновение само по себе несет в себе количество вариантов развития событий, стремящееся к бесконечности, то ничего страшного не происходит. Просто где-то в природе заложена возможность таких перемещений, как нечто вполне естественное, пусть и редкое, да и вести себя в чужом мире мы всегда стараемся по возможности аккуратно. И на нашей истории, а следовательно, на самой реальности, в которой мы существуем, это никак не отражается.

Не должно отражаться. Но все это — лишь до какой-то степени. У всего на свете есть свои границы. И один из нас, год назад, попытался переступить эту черту. Весь наш мир мог перестать существовать — в известном себе качестве. Среди «почти бесконечности» есть и такая, совсем немалая, вероятность. Чтобы этого не произошло, пришлось приложить значительные усилия, задействовав еще и собственных двойников из совершенно нейтрального времени — чтобы дотянуться до того, которое оказалось от нас надежно заблокировано. Это был тот еще номер — с вынужденной временной потерей памяти, вернувшейся только в самый разгар Варфоломеевской ночи, потерей того же «драгоценного времени», массы преимуществ, почти всякой связи с «Янусом». Все мы рисковали никогда не вернуться, даже в случае удачи. Но мы вернулись.

Мир достаточно привык к тому, что «Янус» не представляет собой опасности для него, и мы ни словом не давали понять, что это может быть не так. В конце концов, с полной достоверностью трудно было что-либо сказать о совсем малоизученном предмете. А слухи породили бы ненужную панику.

Но месяц назад «виновник торжества» наш старший коллега полковник Линн бежал из психиатрической клиники на Марсе в неизвестном направлении. И совсем недавно его мертвое тело обнаружили «прекрасно сохранившимся» в леднике, в одной из заброшенных рудных шахт, не особенно далеко от лечебницы.

Несчастный случай? Самоубийство?

А за несколько дней до того, как его нашли, пропал его бывший невольный сообщник лейтенант Карелл, отправившийся на каникулы в Райские Кущи на Веге-15, и так туда и не прибывший. Его не оказалось даже в списке пассажиров корабля, на котором он собирался лететь. Он пропал прежде, чем добрался до него.

Совпадение? Довольно неприятное, не правда ли?

И уже некоторое время все громче высказывались рассуждения о том, что проект «Янус» должен быть полностью закрыт. Его использование в целях изучения какой-то там истории представлялось крайне нецелесообразным, пожирающим неоправданные средства и, возможно, «опасным для государственной безопасности». Я лично сомневался, что проект могут закрыть по-настоящему и предать забвению. Больше было похоже на то, что на него решили наложить лапу в неких политических целях, поразмыслив и придя к выводу, что как средство шпионажа, пусть и для спорных сведений минимум пятидесятилетней давности, он принесет больше пользы, чем политически нейтральные научные изыскания. Положение спасало лишь то, что «Янус» не мог быть закрыт или переформирован по воле отдельного правительства. Несмотря на пространственную принадлежность Солнечной Лиге, когда-то его появление наделало такого шуму, что в связи с особой значимостью для человечества, деятельность его могла регулироваться только решениями Космополитического Союза. А уж там никто не собирался соглашаться с тем, что Станция «Янус» может быть отдана во владение какому-то одному государству.

Но темные слухи только раздражающе крепли. И вряд ли тут были одни лишь теоретические выкладки. И в том, что опять исчезли именно Линн и Карелл, оба замешанные, пусть и в разной степени, в не такой уж давней авантюрной попытке «изменить историю», напрашивались слишком печальные в своей прямоте выводы.

Итак, Ралес Линн был мертв. Я как раз возвращался с Марса, после освидетельствования мертвого тела, найденного в обледеневшей шахте. Это был действительно Линн. И впечатление у меня осталось на редкость тягостное и тоскливое, несмотря на то, что в разных диких временах и не на такое насмотришься. Но дело в том, что это было наше время, а не чье-нибудь еще.

Здание морга выглядело торжественно и светло, как дворец бракосочетаний, утопающий средь пышной, буйно цветущей зелени. Марс — планета, пораженная культом идиллии, изящества и света, с несколько мещанским буколическим вкусом. Неудивительно, что именно здесь обретаются многие из пользующихся самой высокой во всей Солнечной Лиге репутацией клиник.

Читать дальше