timeline

Крамер указала на заднее окно, за которым виднелась серебристая труба шести футов длиной:

— А это что такое?

“Proton magnetometer.”

“Uh-huh. And it does what?”

— Протонный магнетометр.

— А-а. И что он делает?

“Looks for magnetic anomalies in the ground below us that could indicate buried walls, or ceramics, or metal.”

“Any equipment you'd like that you don't have?”

— Ищет в земле под нами магнитные аномалии, которые могли бы указывать на захороненные стены, керамику или металл.

— Не испытываете ли вы нехватки какого-нибудь оборудования, которое вы считаете нужным?

Marek smiled. “No, Ms. Kramer. We've gotten everything

everything we asked for, thank you.”

Марек улыбнулся.

— Нет, мисс Крамер, благодарю вас. Мы получили все, о чем просили.

The helicopter had been skimming over the rolling contours of dense forest. But now she saw outcrops of gray rock, cliff faces that cut across the landscape. Marek was giving what struck her as a practiced guided tour, talking almost continuously.

Вертолет стремительно скользил над сливавшимися в зеленую пену верхушками деревьев. Но вдруг Диана увидела каменистое обнажение, скальный фас, возникший посреди пейзажа. Марек, словно профессиональный гид, говорил почти без умолку.

“Those limestone cliffs are the remains of an ancient beach,” he said. “Millions of years ago, this part of France was covered by a sea. When the sea receded, it left behind a beach. Compressed over eons, the beach became limestone. It's very soft stone. The cliffs are honeycombed with caves.”

Kramer could indeed see many caves, dark openings in the rock. “There're a lot of them,” she said.

— Эти известняковые утесы остались от древнего берега, — сообщил он. — Миллионы лет назад эта часть Франции была покрыта морем. Когда море отступило, остался пляж. За несколько геологических периодов пляж превратился в известняки Это очень мягкий камень. Утесы изрыты пещерами.

Крамер действительно видела пещеры — темные дыры в скале.

— Их там много, — согласилась она.

Marek nodded. “This part of southern France is one of the most continuously inhabited places on the planet. Human beings have lived here for at least four hundred thousand years. There is a continuous record from Neanderthal man right up to the present.”

Марек кивнул.

— Эта часть южной Франции — одно из мест, которые были населены постоянно и практически непрерывно. Таких на земле не так уж и много. Люди живут здесь по крайней мере четыре сотни тысяч лет — от неандертальцев до нашего времени. И тому есть бесчисленное множество подтверждений.

Kramer nodded impatiently. “And where is the project?” she said.

“Coming up.”

Крамер нетерпеливо кивала.

— А где же проект? — спросила она наконец.

— Совсем рядом.

The forest ended in scattered farms, open fields. Now they were heading toward a village atop a hill; she saw a cluster of stone houses, narrow roads, and the stone tower of a castle rising into the sky.

Лес закончился, сменившись полями, среди которых тут и там были разбросаны фермы. Вертолет направлялся теперь в сторону деревни, расположенной на верхушке холма; Диана увидела группу каменных зданий, узкие дорожки и вздымающуюся в небо каменную башню замка.

“That's Beynac,” Marek said, his back to her. “And here comes our Doppler signal.” Kramer heard electronic beeps in her headphones, coming faster and faster.

“Stand by,” the pilot said.

— Это — Бейнак, — сказал Марек, не оборачиваясь. — А вот поступает наш доплеровский сигнал.

Крамер услышала в наушниках электронное бибиканье; сигналы звучали все чаще и чаще.

— Приготовьтесь, — предупредил пилот.

Marek flicked on his equipment. A half dozen lights glowed green.

“Okay,” the pilot said. “Starting first transect. Three... two... one.”

The rolling forested hills fell away in a sheer cliff, and Diane Kramer saw the valley of the Dordogne spread out beneath them.

Марек защелкал переключателями на своем пульте. Зажглось несколько зеленых огней.

— Отлично, — одобрил пилот. — Пошел первый разрез. Три... два... один.

Пена лесистых холмов ушла за голую скалу, и Диана Крамер увидела раскинувшуюся внизу долину Дордони.

The Dordogne River twisted in loops like a brown snake in the valley it had cut hundreds of thousands of years before. Even at this early hour, there were kayakers paddling along it.

Река Дордонь, подобно коричневой змее, извивалась внизу в долине, которую прорезала за сотни тысяч предшествующих лет. Даже в этот ранний час на воде уже поблескивали веслами путешествующие на байдарках туристы.

“In medieval times the Dordogne was the military frontier,” Marek said. “This side of the river was French and the other side was English. Fighting went back and forth. Directly beneath us is Beynac, a French stronghold.”

— В Средние века по Дордони проходила военная граница, — сказал Марек. — Эта сторона реки была французская, а другая — английская. Бои возобновлялись то и дело. Прямо под нами находится Бейнак, французская цитадель.

Kramer looked down on a picturesque tourist town with quaint stone buildings and dark stone roofs. The narrow, twisting streets were empty of tourists. The town of Beynac was built against the cliff face, rising from the river up to the walls of an old castle.

“And over there,” Marek said, pointing across the river, “you see the opposing town of Castelnaud. An English stronghold.”

Крамер смотрела сверху на живописный туристский городок со странными каменными зданиями и темными, тоже каменными, крышами. Узкие извилистые улочки были еще свободны от туристов. Бейнак был построен на скалистом утесе, вздымавшемся от реки прямо к стенам старого замка.