timeline

“I know, but—”

— Думаю, что мне стоит сгонять и поговорить с народом из Исследовательского центра МТК.

— Зачем? Он находится в двух с половиной сотнях миль от того места, где нашли этого парня.

— Я знаю, но...

“But what? How many times we get some tourist stranded out in the reservations? Three, four times a year? And half the time they're dead, right? Or they die afterward, right?”

“Yes...”

— Что «но»? Сколько у нас ежегодно туристов теряется в резервации? По трое-четверо в год, так? В половине случаев они умирают, верно? Или умирают потом, верно?

— Да...

“And it's always one of two reasons. Either they're New Age flakes from Sedona who come to commune with the eagle god and got stuck, their car broke down. Or they're depressed. One or the other. And this guy was depressed.”

“So they say...”

— И это всегда происходит по одной из двух причин. Либо эти люди — новомодные психи из Седоны, приехавшие, чтобы пообщаться с богом орла, и застрявшие там из-за того, что сломался автомобиль. Либо они пребывают в депрессии. Или то, или другое. А этот старикан пребывал в депрессии...

— По их словам...

“Because his wife died. Hey, I believe it.” Carlos sighed. “Some guys are depressed, some guys are overjoyed.”

“But there's unanswered questions,” Wauneka said. “There's some kind of diagram, and a ceramic chip—”

— ...Из-за смерти жены. Да, я верю этому. — Карлос вздохнул. — Одни парни впадают в депрессию, другие — в восторг.

— Но есть кое-какие вопросы, оставшиеся без ответа, — продолжал гнуть свое Уонека. — Чертеж и керамический чип...

“Jimmy. There's always unanswered questions.” Chavez squinted at him. “What's going on? Are you trying to impress that cute little doctor?”

— Джимми, всегда находятся вопросы, не получившие ответа. — Чавес, прищурившись, взглянул на него. — В чем дело? Ты стараешься произвести впечатление на эту симпатичную маленькую докторшу?

“What little doctor?”

“You know who I mean.”

— Какую маленькую докторшу?

— Не притворяйся. Ты знаешь, о ком я говорю.

“Hell no. She thinks there's nothing to all this.”

“She's right. Drop it.”

— Черт возьми, нет. Она считает, что в этом случае нет ничего необычного.

— Она права. Брось это.

“But—”

“Jimmy.” Carlos Chavez shook his head. “Listen to me. Drop it.”

— Но...

— Джимми, — Карлос Чавес вскинул голову, — послушай меня. Брось это.

“Okay.”

“I'm serious.”

“Okay,” Wauneka said. “Okay, I'll drop it.”

— Ладно.

— Я говорю серьезно.

— Ладно, — сказал Уонека, — ладно, я брошу это.

The next day, the police in Shiprock picked up a bunch of thirteen-year-old kids joyriding in a car with New Mexico plates. The registration in the glove compartment was in the name of Joseph Traub. The kids said they had found the car on the side of the road past Corazon Canyon, with the keys still in it. The kids had been drinking, and the inside of the car was a mess, sticky with spilled beer.

Wauneka didn't bother to drive over and see it.

На следующий день полиция Шипрока задержала компанию тринадцатилетних подростков, раскатывавших в автомобиле с номерами Нью-Мексико. В перчаточном ящике лежали права на имя Джозефа Трауба. Дети сказали, что нашли автомобиль на обочине дороги за Корасон-каньоном, а в зажигании торчали ключи. Дети пили пиво и залили им весь салон, так, что все внутри было липким.

Уонека не дал себе труда поехать осматривать машину.

A day after that, Father Grogan called him back. “I've been checking for you,” he said, “and there is no Monastery of Sainte-Mere, anywhere in the world.”

Еще днем позже ему позвонил отец Гроган.

— Я проверил то, что вы просили, — сказал он. — Нигде в мире нет никакого монастыря Пресвятой Девы с таким французским названием — Сен-Мер.

“Okay,” Wauneka said. “Thanks.” It was what he'd been expecting, anyway. Another dead end.

“At one time, there was a monastery of that name in France, but it was burned to the ground in the fourteenth century. It's just a ruin now. In fact, it's being excavated by archaeologists from Yale and the University of Toulouse. But I gather there's not much there.”

— Хорошо, — ответил Уонека. — Благодарю вас.

Именно этого он, в общем-то, и ожидал. Еще один тупик.

— Некогда монастырь с таким названием существовал во Франции, но он сгорел дотла в четырнадцатом веке. Теперь от него сохранились только руины. Там проводят раскопки археологи из Йельского и Тулузского университетов. Но, насколько мне известно, там мало что сохранилось.

“Uh-huh...” But then he remembered some of the things the old guy had said, before he died. Some of the nonsense rhymes. “Yale in France, has no chance.” Something like that.

“Where is it?” he said.

— Н-да... — Уонеке сразу же пришли на память глупости, которые старый чудак болтал перед смертью. Эта рифмованная бессмыслица. «Во Франции Йель не откроет дверь...» Что-то в этом роде.

— Где это? — поинтересовался он.

“Somewhere in southwest France, near the Dordogne River.”

“Dordogne? How do you spell that?” Wauneka said.

— Где-то на юго-западе Франции, неподалеку от реки Дордонь.

— Дордонь? — переспросил Уонека. — Как это будет по буквам?

DORDOGNE

ДОРДОНЬ

“The glory of the past is an illusion.

So is the glory of the present.”

Слава прошлого — это иллюзия.

Так же как и слава настоящего.