Nine Princes in Amber

Тогда я принялся ходить и размышлять, и тут рассмеялся, глядя КАК я хожу. Подсознательно я описывал тот небольшой периметр, который позволяла мне моя камера там, в Эмбере.

Someone had just tried to reach me, via my Trump. Was it Eric? Had he finally become aware of my absence and decided to try locating me in this manner? I wasn't sure. I felt that he might fear mental contact with me again. Julian, then? Or Gerard? Caine? Whoever it had been, I had closed him out completely, I knew that. And I would refuse such contact with any of my family. I might be missing some important news or a helpful call, but I couldn't afford to take the chance.

Кто-то только что попытался связаться со мной через Карту. Был ли это Эрик? Стало ли ему, наконец, известно, что я бежал, и не он ли пытался таким образом обнаружить меня? Я не был уверен. Я чувствовал, что теперь он боится ментального контакта со мной. Тогда Джулиан? Или Жерар? Каин? Кто бы это ни был, я закрылся от него полностью, уж это точно. И я откажусь от такого контакта с любым членом моей семьи. Может быть, я и потеряю на этом какие-нибудь важные новости или чью-нибудь дружескую, так необходимую мне помощь, но я не мог рисковать.

The attempted contact and my blocking efforts left me with a chill. I shuddered. I thought about the thing all the rest of the day and decided that the time had come for me to move on. It wouldn't do for me to remain this close to Amber while I was so vulnerable. I had recovered sufficiently to make my way among Shadows, to seek for the place where I had to go if Amber were ever to be mine. I had been lulled into something close to peace by old Jopin's ministrations. It would be a pain to leave him, for in the months of our association I had come to like the old guy. so that evening, after we'd finished a game of chess, I told him of my plans to depart.

Попытка контакта и моя блокировка оного оставили по себе странное воздействие: я задрожал от холода. Меня просто трясло. Я думал об этом весь оставшийся день и решил, что пришла пора пускаться в путь. Мало хорошего, что я остаюсь так близко от Эмбера — ведь я еще очень уязвим. Я оправился вполне достаточно для того, чтобы идти по Отражениям, чтобы найти то место, куда мне следовало попасть, если я хотел, чтобы Эмбер когда-либо стал моим. Пока я был с Жупеном, эта тихая размеренная жизнь принесла моей душе покой и умиротворенность. Мне будет тяжело расставаться с ним — за немногие месяцы, что мы провели вместе, я успел полюбить его. И все же вечером, после традиционной партии в шахматы, я сказал ему о своем намерении продолжить путь.

He poured us two drinks then raised his and said, “Good luck to you, Corwin. I hope to see you again one day.”

I didn't question the fact that he had called me by my proper name, and he smiled as he realized that I hadn't let it slip by.

Он налил нам виски, поднял свою рюмку и сказал:

— Счастливого пути, Корвин. Надеюсь, что мы еще увидимся когда-нибудь.

Я не стал спрашивать его ни о чем, когда он назвал мое настоящее имя, и он улыбнулся, поняв, что я ничем не выдам своего удивления.

“You've been all right, Jopin,” I told him. “If I should succeed in what I'm about to try, I won't forget what you did for me.”

He shook his head.

— Мне было хорошо здесь с тобой, Жупен, — сказал я ему. — Если мне удастся то, что я задумал, я никогда не забуду, что ты сделал для меня.

Он покачал головой:

“I don't want anything,” he said. “I'm happy right where I am, doing exactly what I'm doing. I enjoy running this damned tower. It's my whole life. If you should succeed in whatever you're about-no, don't tell me about it, please! I don't want to know! -I'll be hoping you'll stop around for a game of chess sometime.”

“I will,” I promised.

— Мне ничего не нужно. Я счастлив тем, что имею, делая то, что я делаю. Я радуюсь, обслуживая этот дурацкий маяк. Это вся моя жизнь. И если тебе удастся то, что ты задумал... нет, нет, не говори мне об этом, пожалуйста! Я просто старая пивная бочка, и ничего не хочу знать — я только буду надеяться, что ты иногда заглянешь ко мне на огонек, и мы сыграем партию-другую в шахматы.

— Обязательно, — пообещал я.

“You can take the Butterfly in the morning, if you'd like.”

“Thanks.”

The Butterfly was his sailboat.

“Before you go,” he said, “I suggest you take my spyglass, climb the tower, and look back on the Vale of Garnath.”

— Если хочешь, можешь утром взять «Бабочку».

— Спасибо.

«Бабочка» — так называлось его парусное суденышко.

— Прежде, чем ты уйдешь, — сказал он, я хочу предложить тебе взять мою подзорную трубу, взобраться на башню и посмотреть на Гарнатскую Завесу.

“What's there to see?”

He shrugged.

“You'll have to make up your own mind about that”

I nodded.

“Okay, I will.”

— Что нового я там могу увидеть?

Он пожал плечами.

— Об этом тебе лучше судить самому, без подсказок и помощников.

Я кивнул.

— Хорошо. Я сделаю это.

We then proceeded to get pleasantly high and turned in for the night. I'd miss old Jopin. With the exception of Rein, he was the only friend I'd found since my return. I wondered vaguely about the valley which had been a sheet of flame the last time I had crossed it. What could it be that was so unusual about it now, these four years later?

Troubled by dreams of werewolves and Sabbats, I slept, and the full moon rose above the world.

Затем мы изрядно выпили, пока не почувствовали себя совершенно раскованно, а затем принялись устраиваться на ночлег. Мне будет недоставать старика Жупена. За исключением Рейна, он был единственным другом, которого я нашел по возвращении. Засыпая, я подумал о той долине, которая стала простыней огня в тот день, когда мы проходили ее с войском. Что необычного могло происходить там сейчас, спустя четыре года?