Алексей Шатров - Формула

…во всяком случае, возможностям нет предела…

…так же, как и желаниям. Или желаниям есть?

В общем, это не то чтобы скучно, но приедается. И ты начинаешь думать об оборотной стороне и бла-бла-бла.

Тамсанарп деликатно позвонил в дверь, но открылась она, тем не менее, самостоятельно, избавив меня от необходимости вставать с дивана.

– Райские гурии, волшебные сады, – пробормотал гость, озирая комнату, совершенно, впрочем, в данный момент, пустую.

Сказано, вроде бы, без иронии, но я счёл нужным переспросить.

– Не одобряете мой способ расходования таинственной энергии великой Формулы?

Гномон девятого разряда энергично затряс головой.

– Отчего же…. В сущности, как правило, сталкиваешься именно с чем-то подобным. По крайней мере, поначалу. К тому же, видите ли, – Принцип совершенно лишён вашей человеческой этической составляющей. Правдоподобие – и ещё раз правдоподобие. Но как раз с этим у вас полный порядок.

Интересно. Возможно, человеку просто не понять нечеловеческую логику, и наоборот. Хотя мне всегда казалось, что логика для всего сущего примерно одинакова.

– Вы хотите сказать, что я могу вызвать тайфун в какой-нибудь тихой прибрежной стране, угробить десяток мирных рыбацких корабликов – и мне за это ничего не будет?

Тамсанарп кивнул.

– Абсолютно ничего – ваша наука толком не умеет предсказывать погодные явления. Принцип будет соблюдён. Гораздо хуже материализация накрытого стола в присутствии десятка изумлённых гостей. Но вы пользуетесь службой доставки и довольно скромны в заказах – очень разумно.

Что я могу ответить? В сущности, я просто равнодушен к еде. Однако, приятно, когда тебя хвалят. В голову приходит другое – с такой жизнью я постепенно становлюсь равнодушным и к женщинам. А интерес к своему полу как-то пока не пробуждается. Всё это не может не беспокоить.

– Беспокоиться решительно не о чем, – Тамсанарп устроился в кресле и развернулся в мою сторону. Конечно, я уже давно сменил лежачее положение на сидячее. Из всех гостей в доме этот был, без преувеличения, самым значительным.

– …Обладание Формулой – это не миссия. Не каждый в состоянии понять суть вопроса до конца, но, в сущности – это просто, не побоюсь этого слова, дар. Подразумевающий возможность потакать своим прихотям – в тех пределах, которые мы с вами уже обозначили, разумеется.

– Получается, я могу стать Джеком-Потрошителем или, путём последовательных козней, начать третью мировую войну?

– Вполне. Но не думаю, что это произойдёт. В сущности, вы довольно сильно привержены человеческой морали – по крайней мере, были до сих пор.

Пожалуй, он прав. Всю предыдущую жизнь что-то мешало мне совершать слишком уж явные гадости. Возможно, теперь, в условиях полной безнаказанности… Нет, тема явно начинает перегреваться.

– Послушайте, мне нужен ваш совет. Предположим, я захочу трахнуть Анжелину Джоли. Или, скажем, Дану Борисову? Как это сделать, не прогневав ниспосланный свыше Принцип?

Тамсанарп посмотрел на меня очень внимательно. Сделал паузу. Похоже, я несколько сбил его с мысли.

– Вы можете задействовать Формулу, находясь в гарантированной изоляции – и получите качественный дубликат, который дематериализуется по выполнении своей задачи. Я хочу сказать – действительно качественный, со всеми свойствами подлинного объекта. Если же у вас есть желание засветиться в бульварных листках…

–…то мне следует претворить в жизнь цепь событий, ведущих к пересечению с реальным объектом в пространстве и времени?

Гномон одобрительно кивнул.

– Именно, не побоюсь этого слова. Но почему вы об этом спросили?

Бесполезно тягаться с чтецом мыслей. В конце концов, он мне не враг.

– Просто так – к тому же, вопрос этот не основной. Мой образ жизни становится несколько однообразным – вам так не кажется?

…Конские копыта с мерным грохотом утаптывали степь. Запах звериного и людского пота забивал и без того полный пыли нос. Железо поблёскивало в тусклом свете солнца, которое ещё не взошло, но уже высветлило дальнюю часть пологого холма с разбросанными по нему соломенными хижинами.

Седло натирало промежность, меч – спину, притороченное справа копьё – голень, болтающиеся слева щит и шлем – бедро.

Я огляделся по сторонам – впереди, сзади и по обе стороны двигались такие же запылённые страдальцы с мрачными и сонными лицами. Всадники сбивались в довольно большие кучи, впереди которых ехали флагоносцы и, судя по цветным попонам и накидкам, командиры. Сзади и справа из пыльного месива торчали копья пехоты, слева угадывались многочисленные повозки с наваленными на них здоровенными деревянными брусьями разных размеров.