Мои золотистые волосы Моник убирает по последней моде в сложную причёску ла Фонтань, поддерживаемую проволокой с которой ниспадают богатые кружева.
В корсете крайне тяжело дышать и я радуюсь тому, что моя фигура и без того считается более чем стройной. Как удаётся сохранять сознание в этом более пышным девушкам, я даже представлять не хочу.
Покои моей матери, Шарлотты де Леви-Вантадур находятся совсем рядом с королевой Марией Терезией при которой она состояла фрейлиной. Вечно окруженная мужчинами, моя мать блистала при дворе, её считали одной из главных красавиц и какое-то время приписывали любовную связь с самим королём. С моим отцом она рассталась буквально сразу же после рождения Анны, в чём по правде говоря, я не могу её сильно винить.
Луи Шарль де Леви, герцог Вантадур, был известен при дворе своей отталкивающей наружностью и распутным поведением. Помимо того, что он изменял моей матери с самыми непотребными девицами Франции, он был большим охотником до выпивки и не гнушался побоями. Шарлотта бежала от него в Версаль, оставив нас с Анной на попечение нянек. Отец же и вовсе не обращал на нас внимания, лишь изредка приезжая в фамильный замок, где мы росли. Не могу сказать, что сильно скучала по нему, по правде говоря, я была скорее рада, что наши встречи редки, никакой духовной близости с отцом я не находила.
– Моя красавица! – мама бросается на встречу, заключая меня в объятия. Она сегодня в платье из золотой парчи, обильно расшитым лентами и кружевом. – А где твоя сестра?
Я делаю неопределённый жест рукой. Врать мне не нравится, но и правду говорить о том, как Анна громко фыркает и начинает креститься при упоминании балов тоже не хочется.
Шарлотта, однако, быстро о ней забывает, придирчиво оглядывая меня и мой наряд:
– Тебя однозначно пора выдавать замуж, пока распустившийся цветок не пожух и не скукожился.
– Мама!
– Что, «мам»? – возмущается она. – Тебе восемнадцать, Клеменс! В твоём возрасте у меня уже двое дочерей было, а ты продолжаешь выбирать супруга! Попомни мои слова, скоро на твоё место придут молодые родовитые красавицы, а ты одна останешься.
Воспитанные дамы не закатывают глаза, поэтому я сдерживаюсь. Но она права, мне давно уже следовало быть замужем за каким-нибудь высокородным дворянином, вот только моим родителям было не до устройства моей личной жизни, так как они были больше заняты самими собой.
Однако сейчас, мать похоже всерьёз увлеклась этой идеей, перебирая всех свободных холостяков в своём окружении.
– Герцог де Коссе!
– Мама, ему же сто лет!
– Всего пятьдесят, ну может чуть больше, зато его земли! Ладно, – вновь задумчивый вид, – я знаю! Граф де Сен-При!
– Мама, умоляю! Когда с ним танцуешь, то чуть ли не теряешь сознание от его запаха изо рта!
– Господи, да тебе не угодишь! Клеменс, пойми, что брак это лишь сделка, для того, чтобы продолжить свой род и преумножить состояние! После рождения наследников сможешь чаще бывать при дворе, вести такой образ жизни, какой захочешь. С этой точки зрения даже лучше выбрать супруга намного старше. Станешь вдовой – обзаведёшься молодым любовником, никто и слова не скажет.
– Мама, эти твои шутки иногда меня пугают.
Шарлотта качает головой, словно не веря, что я могу быть её дочерью. Если бы не наше внешнее сходство, я бы тоже могла задуматься об этом, ведь мама была очень живой, эксцентричной, умела поддержать разговор на любую тему и буквально влюбляла в себя мужчин. Я же была более замкнутой, мне нравилось проводить время вдали от двора, гулять по нашим владениям, читать книги и играть на фортепиано. Мне бы хотелось, чтобы мой муж разделял моё желание относительно уединенной жизни. Проводить время в бесконечном круговороте танцев и развлечений не было моей стихией.
– Ну, поболтали и хватит. – мама поднимается со стула, расправляя складки на платье. – Пойдём, мы не можем появиться там позже Луи, он мне этого не простит.
Ведомая ей, я следую мимо роскошных залов и гостиных по коридором, уставленным предметами роскоши и восхищаюсь этим великолепием Версаля, над которым трудились сотни мастеров многие годы. Салоны дворца носят свои названия, в соответствии с которыми и меблируются.
Мы заходим в бальный зал, пол которого устлан цветным мрамором, зеркала от пола до потолка украшают внутреннее убранство помещения, тысячи свечей горят в золоченых канделябрах и жирандолях, заставляя серебряную мебель и каменья в украшениях дам и кавалеров гореть огнем.
Читать дальше