Алан Ноус - Stella Splendens

– Со мной все в порядке, Алоис, не беспокойся так, – она улыбнулась. – Может в самом деле не хватило воздуха, скоро полегчает.

Они продолжали молча идти к дому Шмидтов через квартал от церкви. «Чудесная семья – думала фрау Эргарт —Ганс, славный юноша, так похож на моего Алоиса.», но для матерей их дети всегда самые лучшие, поэтому Ганс все же уступал Алоису. «Он так смотрел на ту девушку…» – подумала она. Почему мысль о взрослении ее сына так пугала ее? Значит ли это, что она становится старой? Ей же всего 45…

Он не сказал об этом ни слова как они вышли, но она и так догадалась по его глазам, когда он увидел ту помощницу Отца Криста. Он застыл как изваяние, глаз не сводил с нее. Страшно было от того, что он может полюбить кого-то еще, кроме своей семьи. Кроме нее, фрау Эргарт. Она видела как он рос, как из бриджей на подтяжках он вырос до черного фрака и шляпы. Голос из веселого колокольчика стал красивым баритоном, все это время она была с ним, растила его! А его отец, покойный герр Томас Эргарт, как он его любил! Сколько души он вложил в своего мальчишку!

И в то же время она понимала, что это неправильно, это неестественно, что ей так горько. Ведь рано или поздно орел становится орлом, и каждой птичке приходит пора расправить крылья и устремиться наверх…

Она постаралась взглянуть на это с положительной стороны. Чем быть матерью вечно желторотого птенца, почему бы не быть уважаемой фрау Эргарт – матерью Алоиса Эргарта, Великого, Уважаемого! – так она думала. В тот миг, когда она шагала по заснеженной улице, она не знала еще, как мало времени осталось жить ее сыну.

В двухэтажном доме Шмидтов свет горел в каждом окне, фрау Эргарт и ее сына встретили Мария и ее малышка Луиза в нарядном платьице. Пока матери обменивались любезностями, Алоис посмотрел на Ганса, стоявшего за лестницей, тот сообщил ему жестом: «Надо поговорить».

После того, как Эргарты подарили рождественские презенты (цветную детскую библию Луизе, дубовую трубку Людовику, шелковый шарф Марии и золотые запонки для Ганса), все собрались за праздничным столом. Дамы ворковали о погоде и накладывали еду, Людовик спрашивал о планах Алоиса на лето. Запахи жареной индейки, корицы и свежей выпечки создавали неповторимую атмосферу. Алоис улыбался, а в его глазах дрожали свечные огоньки.

После того, как все в доме улеглись спать, Ганс и Алоис почти одновременно высунулись из своих комнат и тихо спустились по лестнице на первый этаж. Проходя мимо старых резных часов, Алоис увидел время: стрелки показывали 4:12.

Внизу, они тихо отворили дверь черного хода и прошмыгнули на задний двор к сараю.

– Что стряслось, Ганс? Почему сейчас ты захотел поговорить? Что-то серьезное?

– Алоис…, – Ганс неловко подкурил папиросу и выпустил огромное облако дыма и пара. – Меня не отпустили. Отец против, как и мать.

Алоис со вздохом засунул руки в карманы и посмотрел на Ганса. Тот ответил ему жалостным взглядом. Горько. Неужели и Ганс? Неужели один Алоис готов противостоять всему миру ради своей мечты?

– Это точно? Нет никакого способа их уговорить?

Ганс покачал головой, в этот момент он напомнил Алоису его, ныне почившую, собаку Гретель. Забавный черный пудель, который так мило размахивал мордой после купаний.

– У меня есть для тебя и хорошая новость, Алоис, может мне с тобой не по пути, но отец сообщил, что недалеко от Ганновера, рядом с Бурведелем открыли новый тренировочный лагерь. Это твоя путевка в Люфтваффе!

От этой новости улыбка сама поползла на уши Алоису. Вот так новость. Гора пришла к Магомеду.

– Спасибо, друг, учту. Я крайне расстроен решением твоих родителей, и я надеюсь, наши пути еще пересекутся, Ганс, помни: все в твоих руках.

Он поежился, открыл дверь и ушел.

Ганс еще недолго постоял на крыльце, докуривая. Конечно, все в его руках. А как иначе? И эти самые руки не согласны отдавать его жизнь в лапы убийц. Уже не первый месяц по Германии ходят слухи о польских зверствах, НСДАП называет это «решением вопроса польских евреев» или заворачивают это в более кричащие лозунги о том, что евреи – угроза всей немецкой нации, но Ганс не был настолько глуп. Семья Ганса тоже, поэтому у его отца нашлось место для него в ратуше, и о том, чтобы идти на службу, да еще и в Люфтваффе даже мысли у него не было.

Когда Алоис заговорил впервые о своей новой мечте год назад, Ганс понял, что пропагандистская машина нацистов работает. И результаты ужасали. Проклятие, Алоис на самом деле свято верил во все, что говорил. Распалившийся и покрасневший Алоис очень живо вещал о том, как они порвут небеса на своих истребителях. У Ганса были немного другие планы, но своему другу детства просто так не откажешь, поэтому и пришлось придумать нехитрую махинацию для того, чтобы выйти из игры.