Василий Князев - Цицерон – мастер публичных выступлений. Или роман об истинном римлянине. Том II

Спустя несколько дней, в первых числах январских календ семидесятого года, Цицерон вместе с Тироном подходили к зданию Базилики Эмилия с исковым заявлением, обвиняя Верреса в уклонении от уплаты налогов, в вымогательстве, во взяточничестве и предъявляя иск на компенсацию в размере ста миллионов сестерциев. В описываемое мной время официальной должности государственного обвинителя в Риме не было, и каждый гражданин, располагающий необходимыми знаниями, компетенциями и главное – желанием, мог выступить в роли обвинителя после утверждения и согласования с городским претором.

Когда они зашли в помещение, то увидели мужчину средних лет, сидевшего на стуле перед таблинумом претора, как видимо, ожидавшего аудиенции. Это был тщедушный, с бегающим взглядом человек с довольно неопрятной внешностью.

Увидев Цицерона, он оскалился в непонятной улыбке и затем вновь уставился в пол, даже не поздоровавшись. Вышел слуга и предложил Цицерону и незнакомцу войти. Тирон остался за дверью.

Таблинум городского претора представлял собой островок изысканной аристократической роскоши. Здесь не было ковров, но стены были искусно украшены фресками, изображающими дела Фемиды. Весь таблинум был полон декоративной зелени в виде миниатюрных пальм, поэтому воздух, несмотря на то, что это был центр города, был свеж и приятен. Посреди таблинума стоял массивный стол из красного дерева, за которым и восседал пожилой мужчина. Это был городской претор Маний Ацилий Глабрион, сын народного трибуна Мания Ациния Глабриона и внук знаменитого римского юриста Публия Муции Сцеволы. В юности нынешний глава города подавал большие надежды и мог стать прекрасным оратором, но праздность и временами леность победили. Маний Глабрион был несколько полноват, виной тому были чрезмерные обильные вечерние трапезы и отсутствие занятий физкультурой, которой тот, увы, пренебрегал.

– Приветствую вас, сенаторы, – Маний вышел из-за стола и пожал каждому руки.

– Марк, мой дед всегда тебя хвалил и говорил, что из тебя вырастет отличный юрист. Как вижу, он не ошибся. Твои славные дела бегут впереди тебя, – проговорил Маний.

– Благодарю за столь лестные слова, уважаемый Маний, – и Цицерон в ответ поклонился и добавил:

– Я пришел подать исковое заявление и получить мандат в качестве обвинителя по делу бывшего наместника Сицилии Гая Верреса.

– Понимаю, понимаю, но не торопись. Вот рядом с тобой сидит бывший квестор Сицилии Квинт Цицилий Нигр, который, как и ты, тоже претендует на роль обвинителя.

– Что?!!! Что?!!! – Цицерон удивленно вскочил на ноги и, угрожающе наступая на этого тщедушного человечка, закричал: – О бессмертные боги! Не верю своим ушам! Да кто ты такой? И по какому праву?

В ответ тот испуганно побледнел и слабо проблеял:

– Я Квинт Цицилий Нигр, меня смертельно обидел Веррес, и я хочу ему отомстить, поэтому я прошу претора выбрать меня обвинителем.

– А.… Подожди, подожди… Я, кажется, начинаю понимать, – успокоившись, произнес Цицерон. – Маний, простите мне мою вспышку гнева.

– Ты, Нигр, был квестором в период наместничества Верреса? – спросил строго Цицерон, пристально глядя в глаза собеседнику.

– Я не обязан вам на это отвечать, – ответил тот, побледнев.

– Уважаемые сенаторы, коллеги, давайте не будем ссориться и выяснять здесь отношения. Согласно закону вы должны выступить на форуме в дивинациях, и уже присяжные примут решение: кому передать мандат и кто будет выступать обвинителем от имени сицилийцев. Назначаю дату – пятое января. Жду вас обоих с речами, – подвел итог встречи претор.

Когда Цицерон с Тироном покинули здание, Марк был в ярости.

– Тирон! Тирон! Только посмотри на это! Этот пройдоха Веррес подослал какого-то идиота, чтобы он попытался забрать у меня должность обвинителя. Почему, почему мы с тобой об этом не подумали? – с горечью и сожалением произнес Цицерон.

– Хозяин, мы не могли всего предугадать.

– Тирон, у тебя есть один день, чтобы собрать справки об этом Нигре. А также узнай, что там произошло между ним и Верресом на Сицилии, чтобы я мог придумать аргументы и доказать, что это всего лишь уловка Верреса, который рассчитывает с помощью этого недалекого человечка развалить дело.

– Слушаюсь, хозяин. Для этого мне потребуется средства, чтобы подкупить тех, кто располагает какой-либо информацией.

– Хорошо. Возьмешь сколько нужно. Еще. Приведи ко мне вечером кого-нибудь из сицилийцев, кто жил в одном городе с этим квестором и знает о его делах и, возможно, об этой обиде.