Александр Черенов - СТАЛИН ЖИВ! Пятьдесят третий… и дальше

У профессора уже работал один ассистент – китаец по фамилии Лю. От него Браилов – тогда уже Вальтер Цорн – и набрался дополнительных сведений по линии нетрадиционной медицины. Таковой, разумеется, только для Европы. Конечно, если бы московское начальство узнало о «побочных интересах» агента, оно вряд ли одобрило бы такое «непроизводительное распыление сил». Но Семён Ильич «хорошо замаскировался», «план давал» – и начальство так ничего и не узнало.

Через год по настоянию профессора Браилов-Цорн отправился продолжать учёбу в Женеве. Теперь московское начальство уже не могло не узнать: переезд. Скрипя зубами и скрепя сердце, оно огорчилось самоуправством агента, но не возразило. В Москве уже понимали, что фюреры рейха теперь обязаны будут «клюнуть» на грамотного специалиста. Такова диалектика бытия. И на этот раз «интересы диалектики» полностью совпадали с планами московского руководства.

Воспользовавшись одним согласием, Браилов-Цорн «выбил» из Москвы и другое: на получение им в Женеве второго высшего образования. Разумеется, параллельно с агентурной работой и продолжением медицинского образования. Обоснование: целесообразность. На специалиста с двумя дипломами фюреры «упадут» в два раза быстрее. И это уже не диалектика: арифметика. В итоге, за два года он получил высшее юридическое образование, сдав экзамены за полный курс экстерном.

Ни молодой разведчик, ни его московское начальство не ошиблись в расчётах. Вскоре наци потребовались квалифицированные правоведы взамен «верноподданных», но безграмотных мужланов из СА.

Закончив обучение в аспирантуре, Браилов на французском языке защитил докторскую диссертацию, не получив при этом ни одного «чёрного» шара. Когда молодой доктор наук с двумя высшими образованиями вернулся в Берлин, его уже не могли не заметить: немного людей в партии и СС могли блеснуть такими достижениями. Браилов верно сориентировался в меняющейся обстановке: времена, когда партайгеноссе чванились «солдатским бельём», стремительно уходили в Лету. Теперь карьеру делали совсем другие люди.

Так Вальтер Цорн, стопроцентный ариец с безупречной биографией и внешними данными – хоть выставляй в антропологическом музее в качестве образца арийского генотипа – получил приглашение на работу в СД. Точнее, в зарубежную разведку Службы безопасности. Умному и фотогеничному – туда и дорога. Это превосходило самые оптимистичные надежды Москвы. Там, наконец, перестали огорчённо крякать при знакомстве с бухгалтерией расходов: забрезжил не только возврат кредитов, но и основательные дивиденды. Пять лет тратились, ждали – и вот, в тридцать восьмом, Цорн стал оберштурмфюрером СС, что соответствовало обер-лейтенанту вермахта. Правда, было ему тогда уже двадцать восемь лет. Не ахти, какое высокое звание для таких лет. Но в СД умели ценить толковых людей, и уже после польской кампании Вальтер Цорн примерил знаки отличия гауптштурмфюрера.

И, если до поступления в СД работа его ограничивалась ролью связующего звена между Центром и резидентом в Берлине, то, оказавшись в службе безопасности, Браилов-Цорн был уже самоценной единицей. И теперь уже к нему направляли связных и радистов.

Действительно, информация, которую с тридцать восьмого года стал передавать в Центр Семён-Вальтер, была настолько значимой, что игнорировать её при всём недоверии к сведениям подобного рода в Москве уже не могли. Критиковали, грозились, намекали на непролетарское происхождение, требовали перепроверки и подтверждения, но не игнорировали, и даже предпринимали некоторые шаги в плане реагирования.

Шаги были разного характера: дипломатического, военного, хозяйственного, агентурного. А всё потому, что информация, передаваемая Браиловым, была разнообразной по содержанию. Без внимания разведчика не оставалось ничего, что могло представлять оперативной интерес: у доброго хозяина в хозяйстве ничего не пропадает.

Ценность информации не снижалась даже тем обстоятельством, что Цорн работал не на русском направлении. Сферой интересов сотрудника СД был Запад. Точнее, Франция, хотя в поле его зрения попадали и немаловажные сведения по другим регионам – в том числе, и по Советскому Союзу. Но основным направлением оставалась всё-таки Франция: в Берлине учли, что Цорн свободно владеет французским, учился в Женеве и даже диссертацию защищал на французском.

В силу близости к источникам оригинальной информации Браилов передал в Москву сведения первостепенной важности. Например, о том, что Франция не намерена заключать с Советским Союзом оборонного пакта, и поэтому на переговоры в Москву направит делегацию из второстепенных чиновников, не имеющих полномочий для подписания договора. В том числе, и благодаря его информации, Советский Союз пошёл на заключение с Германией Пакта о ненападении, позволившего выиграть целых два года для подготовки к войне.