Глава рода

После они долго просто лежали, отдыхая после этого безумства, потом помылись, Настёна вновь покрыла пострадавшую кожу Митьки мазью, а утром отпустила домой. В родовое поместье отрок возвращался в повышенном расположении духа, но вот стоило ему войти в ворота, как он тут же уловил царившую над двором мрачную атмосферу.

Из дверей ему навстречу вышли бабушка, мать и тётка. Они были мрачны и молча указали на пять телег, стоящих на подворье. Ещё ничего не понимая, Митька приблизился к ним и заглянув, поражённо замер, хватая ртом воздух, который никак не хотел проталкиваться внутрь, а его лицо побелело, как полотно. Сотня вернулась с похода. А деда, отца, дядьку и обоих братьев вернули. Они лежали на телегах с закрытыми глазами, словно спали, но это был вечный сон.

— Теперь ты старший муж семьи. — торжественно, но со слезами на глазах сказали женщины. — Приветствуем тебя, глаза рода Лисовых.

Сказав это, они поклонились и тут же повязали свои лбы чёрными лентами — повязками вдов.

Земля ушла у Митьки из под ног.

Митька пружинистым шагом шёл в сторону поместья, кивая на приветствия встречающихся по дороге жителей города. Если раньше его многие знали просто как внука Кирилла — сотника кованной рати, которую он привёл к расцвету и оберегал долгие годы своего управления ей, — то теперь его знали, как молодого парня, который стал главой рода и всеми силами поддерживал статус семьи, не давая ей упасть в бедность.

Прошедшие два года выдались для него тяжелыми. Увидев тогда на подворье телеги с телами погибших в сече мужчин рода, он чуть не упал на землю, враз осознав всю тяжесть обязанностей свалившихся на его плечи. День ушёл на похороны, справление тризны и прощание с погибшими. А уже на следующее утро Митька помчался по всему Яровому, спрашивая у всех про работу. Если в любом другом городке восемнадцатилетнего пацана могли шугануть или отвесить подзатыльника, чтобы не лез и не мешался под ногами, то в Яровом, городе воинов, который жил за счёт сотни кованной рати, такого не было, ведь воины держались друг за друга, а на том проклятом Маковом поле, многие были спасены сотником, который успел перестроить сотню и спасти основные силы Туровского князя и не смотря на лобовое столкновение с конницей врага не угробил сотню.

Поэтому каждый из сотни считал своим долгом помочь семье погибшего сотника. Но Агрофена была гордой женщиной и не позволяла опуститься до того, чтобы принимать помощь от других, когда они приходили с дарами. Даже друг детства Кирилла и Павла, Антип Говорун, был ей повёрнут вспять. Все быстро всё поняли, поэтому стоило Митьке прийти и спросить за работу, как ему тут же предлагали всё, что только могли.

За два года после Чёрного дня, когда сотня вернулась без сотника, Митька успел отработать везде, где только можно было: кузни, конюх, бортник, мельник, работник при стройке, охотник… И это несмотря на то, что брат Антипа — Тихон, получив завет Кирилла и Павла помогать отроку в обучении, после их смерти полностью взялся за него, поэтому гонял, как сидорову козу. Иногда после работы и тренировок, Митька возвращался в поместье едва живой, но увидев, как женщины возятся с чем-то тяжелым или тем, что он считал им делать не стоило, как он тут же включался в работу, но после падал на лавку полумёртвый и тут же проваливался в глубокий сон до самого утра, и всё повторялось.

Так и получилось, что Митька стал основным кормильцем рода, хотя Анна-старшая была хорошей швеей и ей работы хорошо продавались, но всё же основной заработок был на Митьке, так же как и все работы по дому. Женщины же обеспечивали уют и занимались своими домашними делами. Иногда складывалось впечатление, что семья всё так же полна и ничего ужасного не происходило.

За два года Митька ещё вырос, ещё оброс мышцами и в нём стало ещё больше чего-то звериного, хищного. Многие бабы засматривались на него: кто представляя рядом свою дочку, а кто-то и себя, мечтательно вздыхая и отмечая, как притягательно смотрится этот не по годам взрослый отрок, который был прекрасен, как мирно и спокойно отдыхающая рысь и в то же время мог уже в следующую секунду превратиться в смертельно опасного хищника.

Отрок замер на перекрёстке и секунду подумав, повернул направо, хотя поместье Лисовых было впереди. Он прошелся вдоль улочки и подойдя почти к тыну, ограждающему город, свернул к стоящему немного в отдалении домику. Это был дом лекарки Настёны и Митька хотел с ней поговорить. После того, как ему исполнилось 20 и чем ближе был тот момент, когда ему должно было вступить в ряды новиков сотни, он начал замечать странные взгляды, бросаемые на него бабушкой, мамой и тёткой. Какие-то странные грустно-задумчивые и в то же время сожалеющие взгляды.