Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

Сталин уже давно был согласен с моим предложением, однако еще сомневался, вот и вызвал нас обоих, чтобы размышлять не над сухими строчками рапортов и предложений, а поговорить лицом к лицу с инициаторами. Тем более ему понравилась идея пощипать испанцев на предмет драгоценного металла и прибрать рудники в Перу к рукам. Единственным нежеланием было отпускать меня, но, к сожалению, без меня эта операция лишена смысла, потому как никто больше не откроет этот портал. А своего сына-младенца я на север не отпущу, да никто и не предложит этого.

– Товарищ Сталин, – сказал сидевший рядом Судоплатов, – товарищ Демин прав, нам нужно там зацепиться, и одного батальона со всеми средствами усиления, включая смешанную эскадрилью, вполне хватит, чтобы организовать там базу и порт. Война вот-вот закончится, наши уже штурмуют улицы Берлина, и освободившиеся людские резервы нужно будет куда-то применять. Теперь у нас есть, куда направить опытные армии. Мы будем не только помогать Зеркальному миру, но и решим свои проблемы.

Каждый шаг в этом деле уже был прописан нашими аналитиками, там даже было описано преимущество заселения древней Америки нашими гражданами. Причем с ассимиляцией диких племен. Их никто не собирался уничтожать.

Прикрыв глаза, слушая вполуха разговор Сталина и Судоплатова, я вспоминал свое триумфальное возвращение.

Когда меня после трех дней сплошных расспросов в аналитическом отделе наркомата наконец отпустили домой, то я ожидал дома сцены, но, по-видимому, Аля полностью пришла в себя после родов, поэтому меня встретила бывшая разведчица. Когда я вошел в прихожую, оставив охрану снаружи, Аля подошла и молча обняла. Так мы простояли почти десять минут, после чего Аля отстранилась и нанесла хорошо поставленный удар в солнечное сплетение. После того как я согнулся, стала выкручивать ухо и с угрозой шипеть:

– Еще раз пропадешь – убью.

– Лучше бы ты не менялась, – простонал я, разгибаясь. Схватив жену в охапку, я стал ее целовать, пока она наконец не смогла оторваться и не произнесла:

– Пошли, покормлю, исхудал, как не знаю кто, и на негра похож…

Устроившись напротив меня, она смотрела, как я с удовольствием ем пельмени, и сказала:

– Сережка у твоей мамы, так что этой ночью нам никто не помешает.

– Эй, я сына хочу увидеть!

– Не пропадал бы – видел бы.

Ночь была великолепна, но почему-то быстро рассвело. Дальше я предавался радостям отцовства в окружении родных. Родители постоянно были у нас, да и отец пару раз уговорил меня на подледную рыбалку. Ничего, кроме обмороженного носа и мелкой, с мизинец длиной, рыбки, я домой не привез. Однако все это я встречал с блаженной улыбкой. Дома.

Отдохнуть с семьей мне дали всего восемь дней и в понедельник вызвали на работу.

Перевод на новое звание и получение новых документов прошли быстро, теперь я самый настоящий генерал-майор, о чем свидетельствовали витые погоны со звездами. Правда, в камуфляже у нас в наркомате ходить стало не принято, поэтому пришлось заказать у нашего портного три комплекта повседневной формы и одну парадную. Последняя мне пригодилась почти сразу, так как я был вызван в Кремль.

Причина оказалась прозаическая – награждение, и среди многочисленных награждаемых генералов я не особо выделялся. Жена с сыном и мамой как приглашенные родственники гуляли по залу, отец зацепился языком с Судоплатовым, и они о чем-то говорили. Судя по движениям рук отца, тот объяснял особенности длинного броска спиннинга. Висевший у него на шее фотоаппарат даже покачивался из стороны в сторону от резких движений. Я же стоял рядом с комфронта генерал-полковником Рокоссовским и беседовал о боях в Германии. Мне интересно было услышать о них из первых уст. Рядом с нами стоял полковник Гоголев-Лев, именно такую фамилию он себе выбрал. После того как портал в его мир захлопнулся, он не растерялся и быстро смог завоевать уважение среди коллег. Сейчас Гоголев-Лев, двойник моего друга из параллельного мира, был начальником особого отдела резервного фронта.

Он тоже был награжден, получил из рук Сталина орден Ленина и подошел ко мне узнать насчет Успенского. Как мог, я сообщил ему грустную весть о гибели лейтенанта. Я уже знал, что тело Успенского нашли егеря и похоронили на кладбище того села, у которого он погиб. Информация прошла по дипломатической линии Царского мира.

– Берлин как таковой в полной осаде, мой фронт, к сожалению, не участвует в его захвате, согласно директиве из генерального штаба позавчера я обошел Берлин слева и продолжил наступление. По примерным прикидкам, через две недели мои войска подойдут к границе Австрии. Справа идет фронт маршала Василевского. Приказ – освободить как можно больше земель и не дать этого сделать союзникам. А то немцы во Франции сдаются пачками, и союзники двигаются на встречу с нами как на параде, – сделав из бокала глоток шампанского, видимо, у него пересохло горло, генерал продолжил: – В принципе, мы тоже особо сопротивления не встречаем, а если оно и есть, то разносим артиллерией и двигаемся дальше. Потери у нас минимальны, но, к сожалению, есть.