Александр Афанасьев - Затмение умов

О… чуть не проехал. Мне сюда…

Я не знаю, как здесь было в восьмидесятые и девяностые – говорят, что мрачно. Сейчас – привели в порядок города, дороги – вон, какие качественные дороги кладут. Около дороги – дворец на три этажа, в девяностые, наверное, начинали с вагончика, в котором кофе продавали, а теперь отстроились. Целую новую столицу отстроили – Нурсултану. Но напряженность, напряженное ожидание перемен – незримо, но присутствует…

Паркуюсь. В Казахстане – я развернулся не хуже чем у себя в Уфе, единственно чего у меня тут нет – это стройки. Стройкой не занимаюсь, потому строительной компании у меня нет. Но есть много чего другого – и это дало мне возможность купить Инфинити. FХ50, не машина, а самолет. В чем-то она круче Порше, сто пятьдесят – держит, особо не напрягаясь. Как я уже говорил – дороги тут хорошие…

Запираю машину, осматриваюсь. После того, как началось в Узбекистане, стало много проблем с беженцами. Совсем малые – просят милостыню, едва зазеваешься – стащат кошелек. Те, кто постарше сбиваются в стаи, могут на ножи поставить. Мало своей мамбетни 12 12 Мамбетня – это аналог нашему слову «гопники» или «архаровцы» – русские и образованные казахи так называют плохо образованную молодежь с сельской местности. Это добавляет социальной напряженности уже по линии село – город. Есть еще одно нехорошее слово – калбития, и калбитня – так русские называют казахов. Автор не советует употреблять эти слова в Казахстане, так как прийти в гости и оскорбить хозяев дома – не есть хорошо. , да теперь еще и эти…

Но тут, на стоянке их нету. Проституток тоже не видно – они тоже в основном из стран южнее, с дальнобойщиками ездят.

Захожу. Тихо, музыка играет. Русская…

– Селем.

– Селем. Что вам предложить?

– Кофе. Пополам с молоком и как можно больше кофе…

– Еще что-нибудь?

– Минералки холодной, если есть.

– Разумеется

Пока готовят кофе, дорасскажу, чем я тут занимаюсь. В совладельцы – я взял сына акима, Марат его зовут. Развернулись неплохо – у нас есть несколько оптовых фирм, торгующих и продуктами питания, и стройматериалами, и бензином, есть три автосалона, два легковых и грузовой, есть франшиза и несколько магазинов Магнум в городе – это супермаркеты местные. Сам Марат – тот еще шалопай, он на пять лет меня младше, но, ни разу не был женат. Постоянно с какими то бабами…

– Готово?

– Пожалуйста… с вас семьсот тенге

Цены – жесть. Это видимо, на дальнобоев рассчитано.

– Пожалуйста…

Кофе сварили не так, как я хотел – молоко порошковое. Ладно… скоро доеду, а кофеин он и есть кофеин.

Вот так и живем. Если брать порядки, которые есть в российских республиках типа Татарстана или Башкортостана – то тут большой разницы и нет. Валюта – тенге, шесть тенге один рубль, примерно. Уровень жизни – примерно, как и в российской провинции, жить можно и даже что-то себе позволять. Когда несколько лет назад доллар по отношению к рублю подскочил – казахи массово ринулись в российское приграничье скупать дорогие машины: я это хорошо знаю, потому что Марат тогда купил три Порш Кайенн, потом тут продать не мог, на одном и до сих пор ездит. Шизы, какая есть в Украине с украинским языком – тут нет, между собой казахи говорят на казахском, а с русскими на русском – хотя казахский от русского отличается намного сильнее. Русские между собой тоже только на русском…

Вышел… и что-то мне не понравилось. Осмотрелся… чутье у меня есть, обычно спасало оно меня… бывало, что и подводило, но обычно спасало. Те же фуры, тот же запах и шум, вон и машина моя стоит.

Так что?

Решил, что ничего. Нервы разыгрались. Ездил на Родину, новости плохие. Даже говорить ни о чем не хочу.

Кофе немного остыл… отхлебнул – нет, мало остыл. Понять не могу тех, кто пьет горячий кофе – с тем же успехом можно и горячий кипяток похле… ть. Язык же обжигается, и вкуса никакого нет.

Впрочем, дело ваше…

Еще один минус – кофейный стаканчик не подходит к подстаканнику – придется, значит пить на месте. Ладно, постою. Не все – гонка, не все – наперегонки.

А пока стынет – еще поговорим.

Если вы спросите меня, кто я – татарин, казах или русский – я вам не отвечу. Я понемногу и то и другое и третье. И я, как несколько посторонний здесь человек – лучше вижу все плюсы и минусы. Плюсы – в том, что удалось сохранить стабильность, не пустить по ветру все, что было накоплено трудом поколений. Украина показала – что можно и пустить. Казахстан ведь богатый – здесь двадцать миллионов человек проживает на территории четырех Франций. И большая часть территории страны – это не горы, это степь, которую можно распахать и собирать урожай. И полезных ископаемых – тут хватает. А минус в том, что Казахстан, как и все другие бывшие советские республики – родились во грехе самого убогого национализма, который только можно придумать. Где-то это ярко выражено, как на Украине. Где то почти не видно, как в Казахстане. Но это есть везде. Страну просто разделили по границам, которые раньше ничего не значили, а теперь вдруг стали государственными. Народы – не боролись за независимость, не хотели ее в большинстве своем, за исключением узкой прослойки национальной интеллигенции – и вдруг ее получили. И что-то с ней надо было делать. Каждый распорядился по-своему, но было во всем этом нечто общее – не скрепляло людей, живущих в возникших росчерком пера в Беловежской пуще государствах никакое общее дело, не добивались они независимости. И сейчас, когда стало понятно, что независимость это надолго, если не навсегда – в головах, особенно юных – начинает бродить мутное варево. Начинают задаваться вопросы: кто мы, зачем мы тут, где наша земля – и так далее. В девяностых эти вопросы не задавали – люди банально выживали, есть пожрать и ладно. А теперь – именно теперь – начинают задаваться вопросы. В том числе и потому, что родители этим детям – не передали ровным счетом ничего. История страны? Родившейся в 1991 году?