Александр Гончарук - Горошина, а впрочем, о делах земных, небесных и прочих. Истории из параллельных миров

И возбудился тут мужеский всеобщий интерес по всему белу свету, слышно даже и из космосов некие существа на тарелках залетывали на неведомость этакую редкую подивиться. И насовсем уж кажется Горошину в свои зазвездные галактики утащить собирались, подобно как во время оно троянцы Елену распрекрасную утащили. И тут почти что уж межзвездная война началась, да Бог миловал: поели эти пришельцы лопоухие вроде там грибочков что ли каких-то солененьких да и попреставились всей толпой, ровно как и динозавры в отдаленные добиблейские еще времена. А тарелочки-то их летательные туристы перехожие, слышно, по кусочкам на сувениры растащили.

Но между тем из Азии, Африки и прочих обширных земель земных, еще 100 принцев разновидных прикатили, ото всех нефтью да газом уже за целый километр несет, потому как всё принцы да короли-то нефтяные да газовые оказались. Иные правда в долг миллионы подзаняли, а иные и из касс семейных либо государственных поживиться умудрились, что б собственными средствами не тратиться. «После нас, мол, все хоть трынь-трава, пусть даже и потоп вемирный случится, да нас-то уж не коснется. Мы-то уж заблаговременно куда подальше в горы заграничные переселимся».

А тут уж и снова принцесса Горошина принца спрашивает:

– Когда сочетаться-то будем?

Потому как годы-то идут, а краса девичья вещество весьма увядательное.

И снова тот свое поет:

– Денег, мол, опять нет – акции все как есть провалились, упали и пропали. Придется теперь видно грабежом заняться, потому уж и обедывать нам вскорости нечем.

Но только тут вот, как раз, к счастью 100 принцев нефтяных понаехало и с ними можно было бы все дело и мигом поправить и свадьбу тогда сыграть самых наипышных форм.

Потому готовы аж по три миллиона теперь за ночевку отвалить, настолько, говорят, Горошина для всех теперь привлекательное явление. Она нынче как некий статус символический для миллионерского их сословия представляет.

– Ладно, – Горошина говорит, – только уж это в последний раз, потому что хоть это и бизнес, но с чужими мужиками ночевать – оно все равно все же аморально, да и телу и душе противно.

Но про себя, однако, думает:

– А возьму-ка я на сей раз все дело в свои белые рученьки. Из доверья-то шубы, как верно сказано, не сошьешь!

И принцу того не сообщивши, плату не как раньше переводами в банк, а вперед, наличными потребовала: «Отныне, мол, признаю только кеш!» И даже сундук специальный с ключиком хитрым завела и так постепенно совершенно весь доверху свежими миллионами и наполнила!

А принц-то только зря каждый день в банк все ходит да спрашивает – не пришли ли еще деньги, а они не приходят да не приходят и истомился принц совсем от такого разочаровательного ожиданья.

И давай он тогда принцам-королям нефтяным-газовым телеграммы давать да названивать:

– Вы чего, мол, сволочи-нехристи паршивые, денег не платите! Што ли вам это бесплатный концерт? Товаром-то дорогим – нежным, редкостным попользовались, а платить кто будет, может Пушкин с Гоголем?

А те ему:

– Зря, мол, шум разводите на пустом месте, мистер принц. Все давно уж уплачено самыми натуральными наличными средствами и прямо даже не отходя от кассы, от кровати то есть.

Освирипел тут принц, конечно, до внешнего покраснения физиономии, а может и прочей телесности и побежал скорей к Горошине:

– Ты, говорит, такая-сякая бессовестная, обманщица подколодная! Как смела, ты, говорит, доход от меня утаивать?!

А та ему в ответ возражает этаким хладнокровным манером:

– Бизнес, сударь, есть бизнес, а отнюдь не обман. Давай-ка лучше свадьбу сыграем покуда деньги есть.

А не хочешь так и не надо, за меня теперь любой принц заморский пойдет при моих-то капиталах.

Ну, а принц ей в ответ вдруг такие новости заявляет:

– Я и рад бы, конечно, жениться да только не хочу уж тебя обманывать и скажу просто честно и откровенно, что я женат и даже неоднократно. У меня уже 30 жен по разным городам и странам поразбросано, так что мне это дело не впервой. Ну, а если уж очень хочешь могу и еще раз жениться к тебе из уваженья, хотя лучше все же так просто, как и прежде жить безо всяких излишних гименейских цепей. Люди, известно, и по мусульмански и по европейски в брачные узы вступают, я по сему предмету предрассудков не держу. Но, однако, мне по значительному житейскому опыту давно уж ведомо, что семья это тюрьма и клетка, а я свободная заморская птица! Сказал, распустил пестрые крылышки да и улетел невесть в какие дали.