Александр Гончарук - Горошина, а впрочем, о делах земных, небесных и прочих. Истории из параллельных миров

– А когда же он меня замуж-то возьмет? Вроде как обещался?

А он все не берет и не берет и даже вроде и не собирается.

Тут Горошина и спрашивает как-то:

– Когда, мол, значит, того, сочетаться-то будем?

А он и усом не ведет, что и легко при усов-то полном отсутствии и ей тоже свои вопросительные возражения представляет:

– Ты, мол, меня любишь? – и всякое такое прочее любезное заморское выражение применяет.

– А как же, мол, конечно, люблю! – Горошина ответствует.

– А докажи, – говорит, – коли любишь. Тут вот один миллионер, например, арапский намеднись приехал и так в тебя втюрился в-амурился до последней возможной мочи, что вот и полмиллиона выложить за одну ночь в твоих нежных обществах обещался. А мне, как раз, эти-то полмиллиона и кстати бы пришлись, потому как долги-то у меня растут, а кредитов мне банки уже не дают. Вот и докажи свою любовь теперь, а то баить-то красиво все горазды!

– Да как же, – и дивится и сердится Горошина на такие речения, – разве ж такое возможно с чужим-то совсем мужиком в одной апартаменте ночевать!

– Очень даже возможно, – принц ответствует, – я бы для тебя и за меньшую сумму с любой миллионершей переночевал, будь она хоть жаба бородавчатая, хоть змеюка подколодная.

И все это в таких нежных заморских словесах изображает, дескать любовь это, конечно, чувствия весьма нежные, а бизнес это суровый, но жизненно необходимый труд и морали ни в коем разе не сопутствует. А измены тут никакой даже и не будет, потому как это – чистая купля продажа, ровно что на базаре: один свой продукт продает, а другой за известную плату берет.

И так поднапер на Горошину ловкими словесными подходами, чтоб сомненья ее нравственные сокрушить, что той уж и деваться некуда. Ну и думает тоже: «Может ему деньги-то для свадьбы надобны, только он не говорит, а вроде как подарок сделать хочет», – ну и согласилась.

И как там все было да случилось, про то, конечно, лучше всех принц-миллионер арапский в осведомленьях был. И стал он этим знаньем своим в арапских и иных заморских землях похваляться газетным и прочим пиарным широким образом:

«Есть, де в стране некой заморской европской особенная такая принцесса Горошина по имени, и он вот за одну с ней ночь – полмиллиона зеленых как капуста свежих долларов отвалил. Хотя, ежели по правде, он бы и на целый миллион не поскупился, потому как дева просто диво и еще значительно большего капиталовложенья стоит. И хотя он таким манером полмиллиона вроде и сэкономил, но по чести и по совести и два миллиона отдать бы хоть сейчас готов, лишь бы только еще на одну ночь в близком соседстве с этаким дивом оказаться».

И про такое дело прослышав и другие арапские и иные принцы, да и герцоги да графы европские и миллионеры различные тож, как старые – так и новые поспешили в страну ту заморскую, где Горошина находилась, что б ее хоть из отдаленности узреть, а буде возможно так и поближе познакомиться.

И все к принцу заморскому с просьбою почтительной обращаются:

– Сослужи-ка нам, братец, службу такую великатную и устрой-ка, пожалуй, рандеву ночное с Горошиной-принцессой, а уж мы-то за ценой ради такой диковинки небывалой не постоим и пару миллиончиков в долларах непременно за то отвалим!

И как стала Горошина-принцесса снова принца заморского однажды спрашивать: «Когда, мол пировать да свадьбу-то играть будем?»

А тот снова вопрос на вопрос выставляет:

– Ты, мол, меня любишь? А коли любишь так давай-ка, голубушка, послужи, поскольку финансы мои совсем поистощились, уж вот и в носках дырявых хожу, и тюрьма мне непременная вскорости угрожает, потому весь насквозь в долгах. А тут как раз вот 10 арапских и иных знатных принцев в очереди стоят и к тебе в постель просятся. По два миллиона, кровопивцы, обещают и как же бизнес-то такой невероятный упустить! Просто и невозможно упустить! А как мы урожай-то с арапов этих варварских пышный соберем, так и свадьбу широкую на все сто закатить можем. Весь Париж гулять будет! А так-то уж и жить-то даже совсем не на что. Да нищие-то и вообще нынче не женятся, а просто так промеж собой, как птицы – природным манером сожительствуют.

И опять некуда деваться горошине и снова дала она согласие принцев арапских и иных заморцев обслуживать.

Когда же деньги за услуги постельные в банк на счет принцев поступили, то и понакупил он акций разнообразных для капиталов увеличения, ну а про свадьбу, конечно, и упоминать совсем запамятовал.

Принцы же, которые арапские миллионщики нефтяные и далее похваляться да молву по свету распространять стали про Горошины телесную невозможную удивительность, больше может, конечно, чтоб миллионы свои оправдать, потому что хоть их и много у них было, но все равно отдавать-то их, как-то вроде и жалко; и напротив накоплять всякую имущественность все ж не в пример приятней.