Ирина Нестерова - Дети Свободы. Евангелие XXI века

Купальня освещалась желтым светом ламп, делая атмосферу объемной и романтичной. Большие витражные окна, расположенные по кругу, играли разноцветными огоньками.

– Ты нравишься мне, – прошептал юный Поуп своей спутнице.

Подплыв к ней ближе, он коснулся губами кончика ее миниатюрного носа.

– Правда?

То ли от смущения, то ли от горячей воды, щечки Эмили порозовели, делая ее еще более привлекательной. От ее голоса у Корниэля все вибрировало внутри – по телу растеклись приятные волны ностальгии.

– Не воображай, будто не знаешь о моих чувствах.

Она пару раз приподнялась на цыпочки в самодовольной улыбке, но как только коснулась его тела, он спохватился и тут же отплыл назад.

– Прости меня… Я не могу.

От слов юного Поупа улыбка Корниэля тут же исчезла.

– Идиот! – бросил он, сжав плотно губы.

Уна продолжала стоять в стороне.

– Шарлотт ничего не остановило! – добавил он, продолжая злиться. – Ты – глупый идиот!

Корниэль не понимал, что разозлило его больше – измена Шарлотт или потеря Эмили. Но он как одержимый прыгнул в воду, минуя мраморные ступени. Оказавшись на дне и рассеяв собственное воспоминание, он ударился лицом, но ничего не почувствовал. Корниэль еще не мог контролировать свои эмоции. Он был подобен ребенку, познающему себя и мир заново. Вынырнув, он перевернулся на спину и в полной тишине то открывал, то закрывал глаза. Не понимая, что именно чувствует, он отсутствовал несколько минут.

– Если вы хотите, чтобы я простил ее – этого не будет, – прохрипел он, вернувшись в реальность.

Выбравшись наверх, он с укором посмотрел на мать.

– Этого не требуется, – спокойно ответила Уна. Она понимала, что он чувствует. Заправив спадающий на лицо локон, женщина присела рядом.

Корниэлю стало стыдно.

– Если ты что-то и должен сделать, так это понять свои чувства.

Следующие слова привели его в лучшее расположение духа.

– Ты не любил Шарлотт. Обрати внимание, ты был верным, но не любил.

После минутного молчания Корниэль негромко сказал:

– Эмили действительно очаровала меня.

На лице матери снова появилась улыбка.

– Ты был верен не Шарлотт. Ты был верен… Любви, – взяв сына за руки, сказала она. – Любви, как святой вере, как божеству, как самому себе.

– Почему же мне было так больно?

– Это боль твоего эго. Это крах твоей веры в ее любовь к тебе. Но Шарлотт не любила тебя также, как и ты не любил ее.

– Это все так сложно… – Корниэль вздохнул, положив голову на плечо матери.

В его синих, как небо, глазах отражались красочные блики света.

– Прости меня. Я не хотел.

– Я знаю…

– Мне не хватало ее…

– Разумеется. Но Любовь – это не привязанность, не дружба и не страсть вовсе.

– Но что же это?

Корниэль вопрошающе посмотрел в глаза матери. В его взгляде снова было то, чего он когда-то лишился – открытость.

– Родственность души. Любовь – это религия, альв. Истинная религия. Ведь мы ждем встречи с Творцами также, как ищем Любовь. Это – благодать, «небесное» блаженство. Она таится в человеке, в мечте, в творчестве. Она – во всем.

– Я всю жизнь чувствовал, что люблю того, кого не существует.

– Того, кого еще не встретил, – поправила его мать.

– Что с моими глазами?

Корниэля будто кипятком ошпарило. Встав на колени, он уставился на отражение в воде.

Словно дым от тлеющей сигареты, плавные линии света испарялись из его зрачков, окутывая широкие плечи туманным ореолом голубого цвета.

– Это энергия. Она наполняет тебя с тех самых пор, как ты получил свой фиал, – коснувшись кожаного шнурка, Уна успокаивающе поцеловала сына в лоб.

– А что же будет дальше?

Разглядывая свое отражение в воде, Корниэль заметно нервничал.

– Когда энергия слишком велика, мы помещаем ее в предметы. Этот фиал – твой личный накопитель силы. Когда ты сделаешь свой первый глоток из Источника, ты сможешь ею пользоваться. Сейчас же она – солнечный свет, пробивающийся сквозь оконные ставни.

Поток энергии был таким сильным, что уже невозможно было разглядеть белки глаз.

– Нам пора, – позвала Уна, указав на заднюю дверь.

– Мы уйдем по-человечески? – засмеялся Корниэль. От волнения его губы дрожали.

– Мы не уходим. За этой дверью нас ждет множество дверей.

Воистину, все вы должны родиться заново от воды и от истины, ибо тело ваше принимает омовение в реке земной жизни, а дух ваш – в реке жизни вечной. Ибо кровь вашу вы получили от нашей Матери Земной, а истину – от нашего Отца Небесного.