Егор Калугин: Белая крепость

И прямо в самую серёдку наметённого редута с этим визгом что-то рухнуло так, что снег взвился столбом.

Едва снежная пыль рассеялась, оторопевший Олег увидел, что это была темноволосая девушка. Она огляделась и охнула:

– Ну ничего себе!

– Ничего себе, – повторил машинально Олег.

– Ай! – вскрикнула от испуга девушка.

– Ой! – с перепугу подпрыгнул Олег и съехал с борта редута к самым её ногам.

С минуту они таращились друг на друга. Олег успел разглядеть, что у неё синие большие глаза и девушка очень даже ничего. Только костюм довольно странный – платье средневековое и плащ за спиной до пола, словно она тоже участвовала в исторической реконструкции.

– Привет, – сказал Олег и улыбнулся.

Прямо над ними в небе послышался рёв, как у пикирующего бомбардировщика.

– Это пёс! – взвизгнула девушка и припустила с неожиданной спринтерской скоростью. – Беги!

– Чего? – ахнул Олег.

С оглушительным шлепком в снежный сугроб рухнуло нечто увесистое. Снова весь мир заволокло снежным облаком.

Олег замер, раскрыв рот.

– Беги-и-и! – кричала откуда-то уже издалека девушка.

Олег выставил клинок вперёд, как учили на фехтовании, и принялся пятиться. В клубах снежной пыли ворочалось какое-то тёмное пятно, урчало и хрюкало. И вдруг, разрывая снежную завесу, с быстротой молнии бросилось на Олега. Едва Олег разглядел его морду, покрытую густой шерстью, четыре маленьких, светящихся яростью глаза, пасть с рядами острых зубов и кривые козлиные рога, как уже бежал от него быстрее ветра вдоль улицы и кричал от ужаса.

И вдруг провалился в пыльный узкий лаз. Скользнул, будто с горки, и вылетел, головой вперед, как торпеда, в кучу тряпья.

– Апчхи! Ап… ап. – Пылью забило горло.

За спиной послышался грохот и удивлённый рёв – рогатый, похоже, провалился в ту же дыру, а значит, приближался сейчас со скоростью пушечного ядра. Эта мысль придала Олегу ускорение. Вынырнув из тряпья, Олег бросился в открытую дверь и помчался узким проулком. И скоро выскочил к небольшой площади, где стояла черная, запряженная двойкой унылых лошадей карета. У кареты стоял такой же, как и лошади, унылый мужик с франтоватыми короткими усиками, с массивным ружьем на плече и узкой кривой саблей на боку.

– Стоп, кумпель! [2] Стой, приятель! (польск.). – поднял он ему навстречу руку.

Позади в проулке взревел рогатый – его приземление вышло, видимо, не таким мягким, как у Олега. И вне всяких сомнений, злости ему прибавило. Потому объясняться с усачом Олег и не подумал. Набрав скорость, рухнул на бок, проехался по слабому ледку под каретой и дунул дальше.

Мужик крикнул ему вослед:

– Прежештань, бо штрелям! [3] Остановись, а то буду стрелять (польск.).

И тут же взвыл:

– Матка Бозка! То Демон! Демон!

Хлопнул выстрел, загремело что-то, и усач бросился за Олегом, да так резво, что почти обогнал. Им встретились ещё трое с ружьями.

– То Демон! – прокричал им усач. – Демон!

– Демон! – закричал и Олег, тараща глаза. – Демон!

Стрелки оказались не робкого десятка. Опустились на колено, защелкали курками, пропустили бегущих и грянули залпом.

– Матка Бозка! – заорали слаженно, выхватывая клинки.

Усач вспомнил о своей сабле, развернулся и бросился к ним на помощь. Олег не останавливался, лёгкие ноги сами несли его вперёд. Ему удалось пробежать ещё пару тёмных улиц, прежде чем он окончательно выдохся и уперся ладонями в каменную кладку тупика, глотая воздух с натугой. В голове у него тут и помутилось совсем. Хотелось домой, хотелось понять, что такое происходит. Мужики с ружьями, рогатые собаки… И куда он мог провалиться прямо на выходе из городского парка?

Где-то наверху скрипнула ставня, и его окатили помоями. Так просто, безо всякого повода. С макушки до пят. Олег пригладил волосы и принюхался – кажется, рыбный суп. И, кажется, несвежий. Впрочем, расстроился не то чтобы очень. Впечатлений и так было достаточно.

Запахнул куртку и побрел. Сыпал легкий снежок. Темные улицы были безлюдны, ни огонька. Олег долго петлял проулками и снова вышел к черной карете. Унылые лошадки спали, опустив головы. Усача не было.

Олег проковылял дальше и вышел к дому, в который, судя по обрывкам воспоминаний, он и провалился из парка. Снег прекратился, тучи разошлись, и серебристая луна осветила выбитую дверь с приколоченным веночком.